– И я бы позволила тебе, но только не это.
Джош улыбается.
– Со мной все будет в порядке, Мэдс. Я не такой, как ты, я не позволяю себе испытывать такие обыденные чувства, как любовь, – шутит он, притягивая меня в объятия и вытирая мои слезы. Когда он отстраняется, в его глазах вспыхивает огонек, который говорит о том, что он и правда не против. – Я выберу одну из списка богатых горячих цыпочек и сделаю одну из них своей женой. Я имею в виду, насколько сложно притворяться парочкой?
Джош пожимает плечами, будто эти слова вообще ничего не значат, но он и не подозревает, что они станут его знаменитыми
Мы с Новой наблюдаем, как он садится обратно в машину и уезжает, и, прежде чем я успеваю что-либо сказать, Нова прижимает меня к машине и завладевает моими губами. Он целует меня, пока у меня не перехватывает дыхание, а когда отстраняется, я чувствую, что из дома за нами наблюдают, но знаю – ему все равно.
– Как насчет того, чтобы моя девушка позволила мне сводить ее куда-нибудь поесть, а потом отведать и ее саму? – спрашивает он с ухмылкой, подводя меня к машине со стороны водителя и открывая передо мной дверцу.
Я закатываю глаза.
– Ты отвратителен, – игриво усмехаюсь я, и он улыбается.
– Если я такой отвратительный, почему ты поджала свои бедра, детка? – спрашивает он, наклоняясь, чтобы прижаться губами к моему уху. – Не волнуйся, чуть позже ты сможешь сжать ими мою голову.
Затем он отстраняется и захлопывает мою дверь.
Как же все-таки классно быть его девушкой.
Эпилог
Взгляд мечется между шайбой и моей девушкой.
Видеть ее здесь, в моей джерси и никогда не пропускающей мои матчи, делает игру намного веселее. Просто знать, что она наблюдает за мной, болеет за меня, поддерживает меня, – это все, чего я когда-либо хотел. Мне стало немного легче общаться с ее семьей, а Брэдли Торн теперь почти далекой воспоминание как для нас, так и для футбольной команды университета Фэрфилда.
Мы с Мэдди официально объявили об отношениях, – что, кажется, отчасти бессмысленно после признания в наших чувствах, – и с тех пор практически неразлучны. Единственное время, когда мы по-настоящему проводим вместе, – это занятия, тренировки и игры, но даже тогда большую часть времени она стоит в сторонке и ждет меня. Эта мысль заставляет остальную часть игры пролетать незаметно.
Команда университета Фэрфилда выигрывает со счетом 3:0, и к тому времени, как мы все возвращаемся в раздевалку, меня переполняет адреналин. Я не утруждаю себя походом в душ, а просто начинаю снимать с себя снаряжение и переодеваться в обычную одежду.
– А ты что, не идешь в душ? – спрашивает Рейн, и я смотрю на него с понимающей ухмылкой.
– Нет, сначала пусть моя девочка сделает меня немного грязнее, – говорю я, подмигивая, и он качает головой. Теперь, когда Мэдди полностью моя, наша дружба вернулась в нормальное русло.
– Ради всего святого, Даркмор, – стонет Джош, проходя мимо меня и улавливая мое замечание. – Пожалуйста, смотри по сторонам, прежде чем говорить о моей сестре, чтоб тебя.
Арчер и Рейн смеются, а после первый заявляет:
– Да не играй ты в святошу, Питерс, эту работенку выполняет для нашего капитана твоя сестренка. – Он хлопает меня по плечу, радуясь, что взбесил Питерса, но я отталкиваю его.
– Полегче, – предупреждаю я, желая убедиться, что парни знают границы, когда дело касается моей девушки, даже мой лучший друг.
Джош все еще выглядит разъяренным, он хватает свои вещи из шкафчика, захлопывает его и направляется в душ. Парню лучше поскорее выбрать жену, потому что ему, черт возьми, точно нужно смочить член.
Оставив остальных придурков позади, я быстро переодеваюсь, запихиваю свои вещи в сумку и замираю, когда телефон сигнализирует о новом сообщении.
Угрюмка
Мне тут совсем грустно без тебя, Очаровашка.
Угрюмка
Может, мне найти другого игрока, чтоб занял меня?
Я читаю эти слова и ухмыляюсь.
Я даже не отвечаю, просто выхожу из раздевалки, чтобы отправиться на поиски своей девушки. До сих пор у нас все было хорошо, на самом деле просто замечательно. Маме стало лучше, она хорошо реагирует на лечение, а папа стал чаще приходить в гости, и все наладилось.
Я не успеваю сделать и трех шагов по улице, как до моего слуха доносится хриплый голос.
– Эй, Очаровашка, осилишь еще одну правду? – спрашивает Мэдди, и я оборачиваюсь, вижу, как она прислонилась к стене, а ее глаза светятся вожделением.