Тайна фанатки

Я смотрю, как она уходит со своим братом, не чувствуя ничего, кроме потребности заявить на нее права, обладать ею, кричать, что она моя. Наконец, она полностью скрывается из виду, и я отрываю взгляд от теперь уже пустого выхода и смотрю на своего товарища по команде.

– Ни капельки, Рейн.

На лице Александра появляется понимание. Я наклоняюсь, чтобы поднять с пола свою брошенную сумку, и медленно начинаю выбираться наружу. Отель находится всего через дорогу, и я быстро захожу в сувенирный магазин, чтобы купить что-нибудь для мамы, как я всегда делаю, когда играю за городом. Это наш маленький ритуал. Только на этот раз он напоминает мне о том, что отец до сих пор мне не перезвонил. Я достаю телефон и отправляю ему еще одно сообщение, а затем иду по отелю. Вестибюль заполнен людьми, и мне требуется целая вечность, чтобы подняться в свой номер. К тому времени, когда я это все же делаю, мне хочется только одного – рухнуть на кровать.

За дверью моего гостиничного номера уже играет музыка, и, доставая ключ, я качаю головой. Мой лучший друг просто не умеет валяться без дела.

– Арч, ты куда, мать твою, подевался, чувак? – спрашиваю я, захлопывая за собой дверь и проходя вглубь комнаты, но останавливаюсь как вкопанный, обнаружив, что моя кровать уже занята.

Только ждет меня не мой лучший друг. Нет, передо мной дочка мэра, она сидит в изножье моей кровати, одетая в одну лишь хоккейную футболку с эмблемой «Флайерз». Девушка, что только и делала, что искушала меня и бросала вызов, девушка, что собирается стать моей во всех отношениях, но еще даже не подозревает об этом.

Я мгновенно бросаю сумку на пол. Мой голодный взгляд скользит по каждому дюйму ее обнаженной кожи, а она молча наблюдает за мной в ответ.

– Как ты попала в мою комнату, принцесса? – вкрадчиво спрашиваю я, теребя галстук на шее, чтобы ослабить его, а она следит за каждым моим движением.

– Я могу быть убедительной, когда захочу, – мурлычет она, и я смеюсь.

В этом у меня нет сомнений. Она уже несколько недель держит меня в ежовых рукавицах.

Я начинаю расстегивать рубашку, подхожу на несколько шагов ближе и киваю ей.

– Я же говорил, что больше не хочу видеть тебя в этой чертовой футболке. Я не шучу, Мэдди, ты носишь мой номер или ничей.

Черт его знает, когда возникла эта потребность заявить на нее права, но я хочу, чтобы все точно знали, кому она принадлежит.

В уголках ее рта появляется ухмылка, и она начинает медленно подниматься на ноги.

– Я не знала, что ты собственник, – размышляет она.

Да, я тоже не знал, принцесса.

– Только с тем, что принадлежит мне, – ворчу я в ответ, загипнотизированный ее длинными голыми ногами и желанием обхватить их.

– А я? – спрашивает Мэдди почти невинно. – Я принадлежу тебе?

Ее вопрос сопровождается поворотом тела: она поднимает руку, поправляет волны своих волос и показывает цифру девятнадцать, напечатанную по спине, и мое имя прямо над ней.

Проклятье.

На ней моя джерси, низ ниспадает до середины бедра. Я видел Мэдди в платьях и покороче, – черт, да ее наряд на Хэллоуин чуть не поставил меня на колени, – но это… Она, стоящая здесь, в моей футболке, и мое гребаное имя на ее спине. У меня срывает крышу.

Я сокращаю расстояние между нами тремя быстрыми шагами, прижимаюсь к ее спине и обвиваю руками ее живот, касаясь ее всем телом.

– На тебе моя футболка, принцесса, – бормочу я ей на ухо, и наши взгляды встречаются в зеркале, стоящим перед нами. – Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли?

Я раскидываю руки и жмусь своим твердеющим членом к ее попке, чтобы показать ей, что она со мной делает. Мэдс медленно качает головой, не отрывая от меня взгляда, и прижимается ко мне теснее, заставляя застонать.

– Это значит, что теперь ты моя, детка. Это значит, что отныне ты носишь только мою гребаную футболку, спишь в моей гребаной кровати и выкрикиваешь мое гребаное имя, – я произношу каждое слово ей в шею, проводя губами и языком по ее горлу, так отчаянно желая ощутить ее вкус.

– Я твоя, – выдыхает она, словно беззвучно произнося что-то еще, а после добавляет. – Вот она я, здесь. Так что ты собираешься со мной сделать, Даркмор?

Я ухмыляюсь, впиваясь зубами в ее шею, и почти теряюсь из-за саркастической протяжности ее голоса.

– Продолжай в том же духе, принцесса, ты же знаешь, как сильно я люблю твой рот, – прежде чем она успевает ответить, я разворачиваю ее и кладу руки ей на плечи. – А теперь будь хорошей девочкой и встань передо мной на колени.

Я не жду, пока она ответит, просто опускаю ее на пол, пока она не становится на колени у моих ног и не ждет указаний. Продолжаю снимать рубашку, затем стаскиваю майку и наблюдаю, как ее взгляд скользит по черным татуировкам на моем торсе, которые она видит впервые. Этот раз будет совсем иным. Это не быстрая возня в ванной или поспешный трах в библиотеке. Я заявлю на нее права, потрогаю и попробую на вкус каждый дюйм ее тела, пока она не начнет умолять меня остановиться. Я сделаю ее своей.