Тайна генерала Багратиона

У горничной не осталось никаких сомнений: ужин все-таки надо готовить на двоих, и весьма питательный. Любовные упражнения не проходят даром. Они поглощают массу энергии и вызывают бешеный аппетит. Между тем время довольно позднее, на рынок за свежей говядиной или свининой кухарку уже не пошлешь. Кажется, от обеда у них осталась половина гуся, тушенного с яблоками, кое-какие овощи, сыр и фунт коровьего масла…

Княгиня Багратион не поленилась утром встать гораздо раньше мужа. В ванной комнате она, по своему обыкновению, облилась водой комнатной температуры, растерлась жестким холщовым полотенцем, потом тщательно расчесала волосы, наложила на лицо легкий макияж.

В зеркале молодая женщина долго разглядывала собственное отражение. Ночь любви, конечно, оставила след: под глазами легли синеватые тени – но в целом вид был свеж и довольно беззаботен. Гроза пронеслась над ее головой. Впрочем, следовало бы задуматься, с какой стати граф Меттерних вдруг выкинул этот номер? Раньше он без конца уверял ее в непреходящей любви к русским и огромном уважении к Российской империи.

Накинув на голое тело кружевной пеньюар, красавица вернулась в спальню и разбудила своего старого солдата нежным поцелуем в губы. Князь Петр притянул ее к себе. Пеньюар тут же соскользнул с прелестных плеч. Ему захотелось снова прикоснуться к ним губами, но Екатерина Павловна уклонилась от ласки.

– Милый, знаете, который теперь час? – спросила она.

– Понятия не имею.

– Половина двенадцатого.

– Помилуй бог! – воскликнул он. – Я проспал все на свете!

– Слишком усердно вы трудились ночью, – она мило улыбнулась супругу. – Нужно отдохнуть и развлечься. Я решила, что после завтрака мы поедем кататься в город. У меня недавно появилось открытое ландо для летних прогулок. Это очень модно сейчас… Я заказала его у здешнего каретного мастера Курта Вернера, но по английским чертежам. Их мне доставил из Лондона один знакомый, еще зимой. Представьте себе, этот негодник Вернер, взяв с меня аванс в тысячу дукатов, ничего не делал целых два месяца, а потом…

Генерал от инфантерии слушал рассказ жены, не особенно вникая в подробности. Конфликт существовал вчера. Сегодня он рассеялся, как утренний туман под лучами яркого летнего солнца. Екатерина Павловна сумела объясниться с мужем. Она призналась в безответственном легкомыслии и обещала исправиться. Говорила пылко и убедительно. Но еще лучше действовала, доказывая силу своего чувства. Все это, может быть, и показалось бы Багратиону лишь искусной игрой, однако он уже знал наверняка, что целью злокозненной интриги был не столько сам, сколько его супруга, обворожительная, бесподобная, восхитительная Катиш, видимо, кому-то сильно мешающая в Вене…

Они ехали по прекрасному, старому и вечно молодому городу, будучи оба в отменном расположении духа, и любовались видами.

Княгиня начала экскурсию с Михаэль-плац, где велись раскопки и можно было видеть фундаменты нескольких зданий древнеримского города Виндобона и часть крепостной стены с камнями, украшенными латинскими надписями.

Еще Екатерине Павловне очень нравилось здание императорского оперного театра. Его роскошный фасад с колоннадами и арками, который с двух сторон венчали бронзовые кони с крыльями, действительно производил неизгладимое впечатление.

Более скромно выглядела церковь Святого Августина, но она имела большое значение для династии Габсбургов. Там хранились в драгоценных сосудах сердца многих ныне покойных правителей Священной Римской империи.

От площади у собора Святого Стефана кучер по приказу княгини Багратион вскоре свернул на довольно узкую улицу, где в основном торговали цветами, и в частности – орхидеями. Не забыв поучения графини Бельгард, Екатерина Павловна завела на террасе дома оранжерею. Но пока ей проще было покупать коллекционные экземпляры, чем самой их выращивать. Она познакомилась с владелицей цветочного магазина и приобрела семь прекрасных растений.

На перекрестке им пришлось остановиться, пропуская обоз из трех телег, доверху нагруженных мешками с картофелем, капустой и луком. Князь Петр, скучая, повернул голову направо и на глаза ему попался невзрачный дом с большой зеленой вывеской, по которой справа налево тянулись знаки, непривычные взгляду европейца. Они образовывали надпись, которую он тут же прочитал вслух:

– Магазин господина Али-Хабиба. Персидские ковры из Тебриза, Исфахана и Кумаа, золотая и серебряная посуда, драгоценные камни, лучшие ювелирные украшения, парадное оружие.

– Где это написано? – удивилась его жена, оглядываясь. – Я вижу только объявление по-немецки «Магазин господина Али-Хабиба». Дальше идут крючки, загогулины, палочки и точки.

– Их-то я и выучил в детстве раньше русского алфавита! – весело отозвался генерал. – Мой отец говорил на фарси. Он рос в городе Исфахан, в Персии. Давайте зайдем сюда, ангел мой. Интересно, как идет в центре Европы восточная торговля…