Тайна гибели адмирала Макарова

Да, так. Макаров был счастлив с женой. Да, счастлив. Она мало помогала ему в делах, залезала в долги, плохо вела хозяйство, наконец, не слишком-то берегла его и свою супружескую честь, но Макаров любил ее. Об этом говорят его письма, всегда такие обстоятельные и подробные. Бог весть, может быть, Капитолина Николаевна и скучала, читая его соображения по поводу совершенно необходимых преобразований в деятельности Артиллерийского комитета (и здесь как женщину ее можно понять!), но для нас важно другое: Макарову интересно, Макарову необходимо было писать ей. Значит, она была ему нужна. Письма его суховаты: ведь такие, как он, суровые люди к лирике не склонны, хоть чувства у них сильные.

В конце лета Макаров получил продолжительный отпуск. С женой, тещей, дочерью и прислугой они поселились на даче в Лесном (тогда это был тихий петербургский пригород) и погрузился в работу. Его просторный кабинет превратился в лабораторию: шкафы, столы и полки были уставлены склянками с морской водой, взятой на разных широтах, или пробами грунта, а стены густо завешаны схемами и картами.

7 марта 1890 года Макаров сделал первое публичное сообщение по данной теме - прочел лекцию в Кронштадтском морском собрании "О гидрологических работах, произведенных на корвете "Витязь". На этот раз Степан Осипович надел мундир контр-адмирала, это звание было присвоено ему два месяца назад. Он стал тогда самым молодым адмиралом на русском флоте. (Моложе его был только великий князь Алексей Александрович, глава морского ведомства России, но он приходился родным братом тогдашнему императору Александру III, - впрочем, никаких иных достоинств за ним не числилось, этот ограниченный, ленивый и нечистоплотный человек принес огромный вред русскому флоту.)

В 1894 году труд его вышел в свет под названием "Витязь" и Тихий океан" - это были два тома, содержащие почти тысячу страниц текста с большим количеством всевозможных приложений и таблиц. Научная общественность высоко оценила работу Степана Осиповича еще до ее опубликования. Академия наук, рассмотрев рукопись, вновь присудила ему Макарьевскую премию, а Русское географическое общество - золотую медаль.

Когда знакомишься с этой книгой, просто не верится, что написал ее один человек, и к тому же написал за столь поразительно короткий срок. Представление о разносторонности изысканий Макарова дают хотя бы названия некоторых наугад нами взятых параграфов: "Патагонский архипелаг", "Бабэльмандебский пролив", "Скорость течения в Магеллановом проливе", "Температура воды в Китайском море", "Морские ежи у берега Сахалина"... Добавим, что в книге несколько сотен таких параграфов и что весь текст ее издан сразу на двух языках - русском и французском: Макаров хотел, чтобы его исследование было доступно не только отечественным, но и зарубежным ученым, ибо в те времена русский язык знали немногие.

Имя Макарова-океанографа еще в прошлом веке получило заслуженное признание не только в России, но и за ее пределами. В Монако давно уже существует океанографический музей, один из крупнейших в мире. На стене музея начертаны названия судов, с которыми связаны крупнейшие в истории человечества открытия в области океанографии. В этом почетном списке есть слово "Vitiaz" - так обозначено латинскими буквами название русского корабля.

Нет там имени командира корабля, но его тоже хорошо знают. И не только на родине.

2 часа пополудни 6(19) февраля 1904 года. Петербург, Каменноостровский проспект, ресторан "Аквариум".

Ресторан "Аквариум" располагался в одном из самых богатых уголков Северной Пальмиры. Именно богатых, ибо столичная знать предпочитала иметь жилище на другом берегу Невы - в так называемой Адмиралтейской части (часть - это район по современному выражению). Именно там, вокруг Адмиралтейства и Зимнего дворца, на Невском проспекте находились особняки знатнейших в империи фамилий. Каменноостровский проспект шел от Троицкого моста далеко, далеко на север, прямой, как стрела, и заканчивался на Каменном острове, отсюда и название.

Когда-то, и даже не так давно, здесь было довольно-таки пустынно, однако уже в пореформенное время в русской столице расплодилось множество наскоро разбогатевших дельцов - банкиров и промышленников. Они-то и заселили, застроили проспект, громоздили собственные богатые дома, многоэтажные и многоквартирные. Но особняки были тут относительной редкостью, уж очень дорога земля. Предки аристократов получали свою, что называется, задаром, в виде пожалований от императоров, а этим приходилось платить наличными, и немало.

Соответственно месту "Аквариум" был очень дорогим, но. так сказать, общедоступным рестораном. Есть деньги - заходи. На Морской, на Невском или Литейном в иной пускали только избранных, "свет", там толщина бумажника определяющего значения не имела. Но что ни судачь, а кухня и обслуга здесь были отменные.