– Не может быть! Хоть что-то, но должно быть! – твердо настаивал коротышка, который, похоже, был их атаманом – мы получим свое! Разденьте его!
– Да его тряпки воняют гарью! – поморщился «громила».
– Не обсуждай! – рявкнул «атаман».
– Ну, чего ты сразу так! – проворчал «громила» и неуклюже начал раздевать Диму.
«Банда извращенцев! – в ужасе подумал мальчик, обливаясь холодным потом – Боже, помоги!»
Раздев мальчика до трусов, банда скрылась за углом переулка, так как со стороны улицы в переулок вошла группа людей, похоже, возвращающаяся с какой-то вечеринки. Люди громко разговаривали и смеялись. Дойдя до Димы, несколько женщин «хихикнули», мужчины молча оглянулись на испуганного рослого мальчика, стоявшего за поворотом переулка в одних трусах и босиком. Когда компания прошла, Дима побежал домой, прекрасно понимая, что дома ему все равно нечего одеть. Одежда, в которой он был одет осталась единственной после пожара, и он постирал ее с вечера, чтобы одеть утром. Даже гладил ее Дима сегодня на работе, в бытовке, уговорив завхоза.
Пробежав несколько шагов, Дима вспомнил последнюю фразу, услышанную от бандитов, скрывшихся за поворотом:
– Да на что тебе это вонючее тряпье! Брось в мусорку!
Мальчик остановился и, соблюдая предосторожности, вернулся к началу переулка, где стояли мусорные баки. На счастье, вся его одежда оказалась в одном из баков. Схватив одежду, Дима спрятался за баки и оделся, ловя на себе удивленные взгляды прохожих. Впервые мальчик задумался над тем, как живут бомжи и как они чувствуют себя, когда роются в мусорных баках в поисках пищи. Всегда имея достаток, Дима не задумывался о жизни тех, кто «оказался за бортом жизни».
Быстро одевшись, молодой человек пошел домой. Раньше, пережив столько стрессов в один день, мальчик счел бы законным растянуться на своей постели и уставиться в телевизор, предоставив матери утешать себя, кормить, обеспечивать отдых и восстановление утраченных сил. Но теперь все стало иначе. Никого не интересовало все, что с ним приключилось – он должен был освободить место для стройматериалов, которые привезут завтра, радуясь и благодаря строителей, которые выкроили время для срочного заказа, не беря плату за срочность. Кормить его тоже было некому, так что пришлось радоваться той булочке, которую он успел «проглотить», выходя с работы. Забежать в больницу к матери Дима сегодня тоже не успевал. До поздней ночи он «разгребал завалы» во дворе, освобождая место у самой стены дома, недалеко от ворот, чтобы можно было разгрузить машину завтра. В своем дворе, защищенном от сторонних глаз высоким забором, Дима мог позволить себе надеть обгоревшую старую одежду для работы.
Уже в полной темноте мальчик помылся, как мог в тазике с холодной водой и лег спать. Электропроводку, обгоревшую во время пожара, Дима еще не восстановил, радуясь все же, что счетчик находился во дворе и не пострадал при пожаре. Поэтому надежда на скорое подключение электроэнергии несколько согревала душу. Несмотря на все переживания, спал Дима крепче, чем обычно, устав за день. Проснулся рано от утреннего холода, быстро собрался, плеснув в лицо ледяную воду из крана во дворе, и пошел пешком в больницу, затем на работу. Сегодня пришлось везде добираться пешком, так как бандиты забрали всю мелочь, которая оставалась в карманах. Сейчас все труднее было грабить, так как у большинства людей с собой были только банковские карточки, которые почти полностью заменили наличные деньги, но откуда бандиты знали, что у него могут быть «наличные»? Грабителей явно кто-то «навел», но кто? Неужели сосед дал деньги и сразу навел грабителей?!
Утром в больнице врач сообщил, что матери сегодня ночью стало хуже, и Дима вновь упал духом. Хотелось пойти и все вернуть назад – заказ на ремонт, деньги соседу… и все остальное. Ведь все это он делал для матери, чтобы ей было уютно и тепло, когда ее выпишут из больницы. Ради себя самого он не стал бы так стараться. Закрыл бы дыру в потолке комнаты, где спал, сделал бы крышу над этой комнатой, сделал бы замок на дверь в нее и пожил бы до тех пор, пока заработает на проезд до бабушки с дедушкой..