Тайна голландской туфли

Доктор Дженни никогда не упрекнул своего непутевого пасынка, несмотря на то что его честолюбивые планы не сбылись. Он благородно помогал ему в налаживании бизнеса и новой жизни. Он обещал, что, если Томас продолжит вести трезвый образ жизни, они будут поддерживать отношения такие же, как в прошлом. Молодой человек останется юридическим наследником Дженни; никакого другого наследника Дженни-старший себе не мыслил.

— Это было так благородно с его стороны, — едва слышно бормотал Свенсон, — так благородно... Он отнесся ко мне едва ли не лучше и добрее, чем к родному сыну, будь он у него...

Он замолчал. Его длинные сильные пальцы — пальцы хирурга — теребили помятые поля шляпы.

Первым заговорил Сэмпсон:

— Конечно, это кардинально меняет дело, мистер... мистер Свенсон. Я теперь понимаю, почему доктор Дженни так упорно отводил нас от вашего следа. Старый скандал...

— Да, — убитым тоном подтвердил Свенсон. — Раскрытие этого случая погубило бы пять лет моей трезвой и честной жизни, свело бы на нет мой бизнес... на меня стали бы глядеть как на хирурга, который нарушил профессиональную клятву, избежал уголовной ответственности... вряд ли кто-то стал бы доверять мне и в другом деле...

Далее Свенсон рассказал, как они с отцом оба страдали от инцидента с убийством миссис Дорн. Эти два дня были ужасны. Если бы доктор Дженни позволил полиции напасть на след Свенсона, старая история всплыла бы на поверхность. Они ужасно боялись этого.

— Но теперь, — подчеркнул Свенсон, — когда угроза нависла над моим отцом, я не могу позволить себе спасать только себя... Надеюсь, я снял теперь подозрения с доктора Дженни, джентльмены. Это было ужасное нагромождение ошибок...

Видите ли, единственной целью моего посещения отца в утро понедельника было занять ничтожную сумму. Сделка, которая должна была принести мне доход, вдруг застопорилась, и мне понадобились деньги, чтобы прожить несколько дней. Я просил двадцать пять долларов. Отец — как всегда благородный и щедрый — выписал чек на пятьдесят. Я получил их наличными, как только покинул госпиталь.

Он оглядел присутствующих. В его глазах была невысказанная мольба. Инспектор Квин мрачно всматривался в свой потрепанный временем портсигар. Комиссар полиции вышел из кабинета: ожидаемая бомба оказалась муляжем — и теперь исчезла необходимость его присутствия.

По мере того как Свенсон продолжал, его тон становился все более неуверенным.

— Вы удовлетворены, господа? — застенчиво спросил он.

Поскольку к нему нет более вопросов — он будет весьма признателен, сказал Свенсон, если эта история не попадет в печать. Он полностью зависит от них и на них полагается. Если понадобятся его показания под присягой, он будет только счастлив принести их, хотя в его интересах по возможности избежать публичности. Всегда существует вероятность, заметил Свенсон, что журналисты раскопают умерший было скандал.

— Вам не стоит волноваться на этот счет, мистер Свенсон. — Окружной прокурор слегка занервничал. — Данные вами сегодня показания, вне сомнения, вывели из-под подозрений вашего отца. При наличии столь стойкого алиби мы не можем его арестовать. Я полагаю, эти факты не достигнут ушей общественности; каково ваше мнение, Квин?

— По крайней мере, в данный момент можно это гарантировать. — Инспектор открыл портсигар. — Мистер Свенсон, виделись ли вы с доктором Дженни начиная с утра понедельника?

Бывший хирург колебался. Он поморщился, а затем с откровенным выражением решимости посмотрел на инспектора.

— Теперь нет смысла скрывать, — сказал он. — Да, виделся. Вечером в понедельник он тайно приехал в Порт-Честер. Я не хотел этого говорить, но... Он был обеспокоен тем, что я объявлен в розыск. Он советовал мне покинуть город — уехать на запад или еще что-то. Но когда он упомянул, насколько полиция настроена против него за его молчание, я не смог уехать, оставив его одного. В конце концов, ни одному из нас не удастся скрыть ничего в отношении расследуемого убийства. И бегство, думаю, было бы расценено как признание вины. Поэтому я отказался. Он уехал. А этим утром... мне нужно было рано утром приехать в город, и вот я прочел в газетах...

— Доктору Дженни известно, что вы пришли к нам с признанием? — спросил инспектор.

— О нет!

— Мистер Свенсон. — Старик пристально посмотрел на бывшего хирурга. — Можете ли вы как-то объяснить это преступление?

Свенсон покачал головой:

— Это совершенная загадка для меня. Я в любом случае плохо знал старуху. Когда она приняла горячее участие в судьбе отца, я был еще ребенком, а потом меня отправили в школу, я жил там. Но конечно, ее убил не отец. Я...

— Понимаю. Ну хорошо. — Инспектор поднял трубку одного из телефонов на столе Сэмпсона. — Теперь просто формальность, молодой человек. Мне нужно проверить ваши показания. Посидите молча. — Он набрал номер госпиталя. — Добрый день! Мне нужно поговорить с доктором Дженни.

— Простите... Оператор на связи. Будьте добры, назовите себя.

— Инспектор Квин — полицейское управление. Поспешите.