Тайна голубиного пирога

Стараясь не обращать внимания на взгляды солдат, марширующих у своих казарм, Минк торопливо шла вдоль подъездной аллеи дворца. Воспоминания о недавнем опоздании на поезд заставляли ее торопиться. В шаге от принцессы шла Пуки, которая явно не одобряла желания хозяйки прогуляться по магазинам Уэст-Энда. У Трофейных ворот их увидел шарманщик и тут же схватился за рукоятку своего инструмента, хотя его уже дважды сгоняли с этого места полицейские. Чем ближе была принцесса, тем быстрее он крутил ручку шарманки, пока все птицы не покинули ветки близлежащих деревьев. Минк поспешно сунула пенни служанке, которая бросила его в обшарпанную чашку шарманщика, покончив тем самым с этой мукой. Пуки бегом догнала хозяйку, не заметив взгляда продавца водяного кресса, прижавшего к сердцу скромный зеленый букетик.

Парочка перешла мост, не промолвив ни слова. Пуки смотрела больше под ноги, а принцесса наблюдала, как к ним приближается продавец мяса для кошек. Он тащил за собой ручную тележку, груженную кониной на палочках. За ней следовала целая процессия бездомных котов. Достигнув станции, Минк и Пуки уселись в некотором отдалении друг от друга на деревянную скамью в пустом зале ожидания, где скудный огонь, задуваемый мартовскими сквозняками, едва тлел в печи.

– Мы могли бы закусить в индийском ресторане «Ти и Тиффин». Его только что открыли на Нью-Бонд-стрит, – предложила Минк, надеясь, что карри приведет Пуки в чувство.

Служанка упорно разглядывала землю под ногами.

Принцесса, бросив взгляд на ее капор, предприняла еще одну попытку:

– Я все думаю, не забудет ли владелец странствующего цирка снова надеть на Альберта его красные вельветовые штанишки.

Но служанка так и не соизволила поднять головы. И тут Минк дала выход своему раздражению.

– Ты, наверное, полагаешь, что я должна вечно носить старые платья? Твоя обязанность – следить, чтобы я всегда появлялась на публике в лучшем виде, – заявила она, возвращаясь к их конфликту.

Ссора началась еще во время завтрака. Чтобы отвлечь себя в годовщину смерти махараджи от неослабевающих приступов душевной боли, принцесса объявила, что год траура закончился, а ей нечего надеть.

Пуки удостоила хозяйку хмурым взглядом:

– Помимо прочих моих обязанностей, мэм, я должна быть уверена, что вы не закончите свои дни в работном доме. А некоторые из платьев вы еще не успели даже обтрепать, потому что носили траур.

Принцесса недоуменно воззрилась на нее:

– Ты всерьез думаешь, что я буду разгуливать с рукавами длиной с баранью ногу по моде прошлого сезона? Да и блузы нынче не так уж дороги.

Минк не преминула напомнить служанке, что на рукава пойдет всего два ярда материи, а не восемь, как раньше.

– Я переделаю для вас старые платья, – настаивала горничная, повысив голос. – Признаю, что я плохо умею обращаться с кастрюлями, но иглой владею, как подобает камеристке. Сегодня утром пришло еще одно письмо из похоронного бюро. Я узнала почерк. Этим людям необходимо заплатить. Слон обошелся очень дорого, а вы даже не распечатываете письма от них. Да и за мавзолей надо рассчитаться. У меня тревожные предчувствия.

Минк отвела глаза в сторону.

– Все они в надлежащее время так или иначе получат свои деньги, – сказала она с ноткой пренебрежения в голосе. – Что касается моих старых платьев, их цвета вышли из моды. Можешь их продать. Да и для тебя что-то нужно подыскать, а то придется опять носить сари. Но ты ведь сказала, что не хочешь этого: и так на тебя все таращатся.

Служанка, скрестив руки на груди, продолжала созерцать землю под ногами. Молчание затягивалось, и принцесса подумала, как хорошо было бы иметь прислугу, которая никогда не спорит.

– Сев в вагон пораньше, мы, по крайней мере, получим в свое распоряжение окно, – заметила Минк, разворачивая газету. – Мне действует на нервы, когда требуют его открыть.

Оторвав глаза от газеты, принцесса увидела, что поезд уже стоит и вот-вот тронется. Его шум заглушал громкий храп служанки, которая проснулась в то утро еще до рассвета, терзаемая думами о финансах своей госпожи.

Схватив шляпки, Минк и Пуки опрометью выскочили из зала ожидания и побежали к платформе, где у ближайшего вагона первого класса стоял кондуктор со свистком во рту. Распахнув дверь, служанка и госпожа устало опустились на сиденья напротив друг друга. Страшно было даже подумать, что они вновь едва не опоздали на поезд.

Когда он тронулся, Минк обнаружила, что они здесь не одни: невдалеке расположился читающий журнал Хендерсон. Принцесса и доктор встретились взглядами, и она тут же принялась изучать пейзажи за окном. Через некоторое время Минк вновь почувствовала на себе взгляд доктора, но оба тут же отвели глаза.

Внезапно Хендерсон встал, расстегнул кожаный ремешок на ближайшем окне и немного опустил его. Запах сельского воздуха показался Минк не слишком приятным. Она поднялась с места, пересекла вагон и закрыла окно.