Тайна голубиного пирога

Переходя дорогу, девушка вновь упала в обморок. Когда Пуки открыла глаза, она обнаружила, что лежит на грязной земле, а совсем близко грохочут копыта лошади, запряженной в двухколесный экипаж. Девушка была не в состоянии двигаться и уже готовилась умереть, вспоминая мать, оставшуюся далеко за морями. И тут к ней бросился низкорослый полный индиец в черном костюме, который успел оттащить ее к краю дороги. Махараджа внес ее в трактир, из которого только что вышел, стер грязь и кровь с лица девушки, налил ей стакан бренди. Любители абсента с интересом наблюдали за ней: им никогда раньше не доводилось видеть такую худую женщину. Узнав, что она родом из штата Приндур, махараджа усадил ее в свою карету и отвез в «Старый чеширский сыр», мясной ресторан на Флит-стрит. Пуки привела махараджу в изумление: когда они ели пудинг с говядиной, ее аппетит не уступал его собственному. Он показал девушке сохранившийся в заведении стул доктора Джонсона, объяснив ей, что тот был знаменитым составителем словарей. Стараясь не замечать ее отсутствующего взгляда, махараджа предложил Пуки место няни его шестилетней дочери. Женщина, выполнявшая ранее эту работу, только что известила его, что уходит: она не смогла вынести молчания девочки, не проронившей ни слова после смерти матери. Съев еще немного заварного крема и разделавшись с мармеладным пудингом, Пуки сказала:

– Ваша дочь заговорит, когда ей будет что сказать. С детьми всегда так.

Именно Пуки внесла дуновение радости в этот дом печали. Уже в первую неделю, ознакомившись с обстановкой, Пуки спрятала подальше ключ от винного погреба. Чтобы объяснить его исчезновение, был вызван дворецкий, и тогда Пуки призналась, что ключ взяла она: вечно пьяный отец – неподобающее зрелище для маленькой девочки. Застав махараджу за чтением старых, адресованных жене любовных писем с расплывшимися от слез буквами, Пуки отослала его в детскую. Так раскрылся дремавший в нем талант рассказчика. Усадив Минк на колено, махараджа поведал, как ее бабушка ездила на слоне, охотясь на тигров, а птицы раскрывали клюв от изумления при виде ее ослепительных драгоценностей. Одетая в черное девочка завороженно внимала, ни на секунду не отводя глаз от махараджи, и он приходил в детскую каждый день с новой захватывающей историей. Через несколько недель за столом, который больше не накрывался на три персоны, девочка впервые заговорила, спросив, как звали слона. И тогда индиец осознал, как много он потерял, и навсегда забыл дорогу к любителям абсента в Сохо. А через какое-то время никто уже не мог представить себе, что Пуки когда-то была чужой в этом доме. Когда принцесса выросла, она попросила индианку стать ее камеристкой. Пуки никогда не разрешала своей госпоже носить одежду на кроличьем меху.

Минк выдохнула заключительную порцию дыма.

– Не беспокойся, – сказала она, глядя в окно. – Я намерена выяснить, чьих это рук дело.

Пуки осталась стоять у рояля, вцепившись руками в ткань платья.

– А вы сможете, мэм? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Вот увидишь, – ответила принцесса и отправилась в кабинет составлять список подозреваемых.

* * *

Доктор Хендерсон проснулся после полудня, с радостью сознавая, что сегодня целый день не увидит ни своей экономки, ни фурункулов пациентов. Прошлым вечером он вывесил на входной двери объявление, что будет принимать в Страстную пятницу только в экстренных случаях. Миссис Неттлшип получила выходной: он нуждался в отдыхе не меньше, чем она. Доктор был выбит из колеи не только внезапным всплеском ее любовных притязаний – неприкрытыми намеками на достоинства зрелых вдов. Его взбесила выходка, которую она себе позволила. Хендерсон оставил для одного солдата приспособление против мастурбации, но, когда тот пришел за ним, обнаружилось, что оно исчезло. После долгих поисков доктор нашел его в кухонном шкафу, рядом с прессом для картофеля. Даже не извинившись, экономка вытащила устройство из шкафа и швырнула в доктора, словно это был забытый зонтик.

Хендерсон пришел к заключению, что у женщины явное психическое расстройство. С удовольствием валяясь в постели, доктор вспомнил, что простыни были единственным в его обиходе, чего экономка избегала касаться, утверждая, что это оскорбит память о ее муже, покоящемся на дне Северного моря. Перевернувшись на спину, он раздумывал, не побудило ли миссис Неттлшип к догадкам его собственное поведение. Внезапно доктор вспомнил, как она однажды вошла в его спальню, когда он пытался совладать с прилизанными по нью-йоркской моде волосами. Несомненно, видела она и оставленное рядом с кроватью «Руководство для джентльменов по вежливому обхождению и ухаживанию за дамами», которое неправильно истолковала.

Доктор почувствовал, что больше не в силах об этом думать, отшвырнул одеяло в сторону и принялся искать недавно купленный костюм для езды на велосипеде.