Тайна голубиного пирога

Графиня, не ответив, опустила голову и посмотрела на свой пустой стакан. Тайна, которую она в течение многих лет скрывала, просилась наружу, и леди Бессингтон облегчила себе душу прежде, чем сама это осознала.

– Я все еще замужем, – призналась она, и голос ее задрожал. Рассказ графини не раз прерывался рыданиями и закончился, когда смолкли даже козодои.

Графиня встретила будущего мужа на провинциальном балу, когда тот приехал в гости поохотиться. С того самого мига, как этот офицер предложил свою теплую руку, приглашая на танец, и заглянул ей в глаза, она почувствовала, что ее сердце принадлежит ему. Родители не одобряли жениха, который был почти на двадцать лет старше невесты. Строптивица тем не менее вступила с ним в тайную переписку: они оставляли друг другу книги на скамейке в Гайд-парке всякий раз, когда ее возлюбленный возвращался с очередного сражения. Их любовные послания состояли из слов, подчеркнутых карандашом. Она почти не разговаривала ни с кем из джентльменов, которых родители приглашали в дом в надежде на ее благосклонность. Опасаясь, что дочь так никогда и не выйдет замуж, отец и мать все-таки сдались, и влюбленные стояли у алтаря уже через два дня после того, как ей исполнилось двадцать лет. Когда они скрепили свою любовь первой брачной ночью, юная супруга лежала в объятиях мужа, и слезы выступали у нее на глазах при одной только мысли, что им когда-нибудь придется расстаться. И это тяжкое предчувствие, увы, сбылось. Пять лет спустя она сидела в гостиной и вышивала крестильную рубашку для ребенка, которого все еще надеялась родить, когда получила известие, что ее муж пропал без вести в Судане и что, скорее всего, он мертв.

– Я стала вдовой в двадцать пять лет, – проговорила леди Бессингтон, разглядывая свои руки.

Услышав о смерти мужа, она упала в обморок. Прошло несколько месяцев, прежде чем доктор разрешил ей встать с постели. Первым делом графиня подошла к книжной полке и перечитала любовные письма супруга. Именно после этого она поклялась никогда не снимать траур. Благодаря выдающимся военным заслугам ее мужа королева разрешила ей жить во дворце. Поскольку леди Бессингтон не знала, где муж упокоился, несчастной понадобился целый год, чтобы осознать: тот единственный, кого она любила, уже никогда не вернется. С тех пор она принялась окружать себя предметами, напоминавшими о нем.

– Конечно, я потратила на это очень много денег. Но я была слепа в своем горе, – проговорила графиня сквозь слезы.

Почти тринадцать лет она оплакивала мужа, отвергая все предложения поклонников и отводя взгляд от детских колясок: ей было невыносимо больно видеть их маленьких пассажиров.

Около шести месяцев назад генерал, который знал ее мужа, подошел к ней во время прогулки в Тайном саду и предложил присесть, желая сказать что-то важное. Ей этого не хотелось, так как тот день выдался особенно холодным, но генерал настаивал. Кутаясь в воротник своего черного пальто, она опустилась на скамейку и под порывами пронизывающего ветра выслушала рассказ о том, что ее муж вовсе не умер и живет с некой женщиной и тремя детьми. Генерал встретил его в табачной лавке во время посещения родственников в деревне и был так удивлен, что шел следом за ним до самого дома. Хотя прошло много лет с тех пор, как он видел графа в последний раз, у Бэгшота не возникло никаких сомнений, что это он. Генерал добавил также, что мужчины не так уж редко используют военную неразбериху, чтобы оставить своих жен.

– Никогда не думала, что сердце можно разбить дважды, – произнесла графиня. Она опустила голову и посмотрела на свои руки. – Я поседела за одну ночь.

Графиня никому не открыла своей тайны. Генерал Бэгшот поклялся, что не выдаст ее, хотя не было никакой уверенности, что он не проболтается.

– Иногда мне кажется, что я вижу своего мужа. Однажды я зашла в чайную за человеком, похожим на него. Но конечно, всякий раз оказывается, что это не он.

Принцесса и леди Бессингтон замолчали, глядя на серебристую луну.

– Теперь вы легко поймете, почему я с такой готовностью согласилась поменяться апартаментами, – добавила графиня.

– Вы, должно быть, очень на него злитесь, – предположила Минк.

Графиня повернулась к ней:

– На моего мужа? Нет, я винила во всем генерала. Была просто в ярости. Лучше бы он мне ничего не говорил. Я бы в конце концов как-нибудь утешилась.

Вдруг дверь, ведущая на террасу, открылась, и мимо них прошла рука об руку смеющаяся пара. Сжимая мокрый платок, графиня подождала, когда они отойдут подальше, а затем продолжила:

– Конечно, мои друзья ничего не знают. Думают, что я перестала наконец оплакивать мужа и мое сердце открыто для новой любви. Они недалеки от истины, но как я могу снова выйти замуж, когда у меня уже есть супруг? Мне тридцать восемь лет, и я, возможно, никогда больше не испытаю этого чувства. А зачем нужна жизнь без любви?

* * *