Тайна голубиного пирога

Когда спор был исчерпан и куплены новые билеты, от их поезда остались лишь веселые струйки дыма. Женщины какое-то время с недоверием взирали на пустые рельсы, потом вернулись в зал ожидания. Они примостились среди чемоданов, саквояжей и свертков рядом с Библией, прикованной к стене, дабы никто не нарушил восьмую заповедь.

Пассажиры и собачка с интересом разглядывали странную парочку. Служанка и ее госпожа опустили глаза, мысленно обвиняя друг друга в том, что миссис Бутс с ее бронхитом вынуждена напрасно ждать их на улице. Ни одной из них даже не пришло в голову выпить по чашечке чая в станционном буфете. Они измучились ожиданием, поскольку, как известно, поезд дольше всего не приходит тогда, когда опоздаешь на предыдущий.

Но вот наконец они отъехали от станции. Носильщик изумленно смотрел на щедрые чаевые, которые сунула ему в руку принцесса, наконец почувствовав облегчение. Когда поезд пересекал виадук, она посмотрела вниз, на лондонские улицы, прикидывая, каково это – жить так далеко от центра вселенной – Пиккадилли. Принцессу мучила неуверенность в будущем. В голову лезли мысли о несостоявшейся совместной жизни с мистером Кавендишем, сперва столь великодушно предложившим ей свою любовь, а потом отказавшимся от нее из меркантильных соображений. Взяв только что купленный роман, она открыла его, желая отвлечься. Хватит уже горевать об этом человеке.

Они ехали через поля, едва тронутые дуновением ранней весны. Пуки, чье лицо казалось еще тоньше в черном капоре, наконец нарушила молчание:

– По крайней мере, вы будете жить во дворце, как вам и надлежит, мэм.

Принцесса едва заметно улыбнулась и вновь склонила голову над книгой.

Когда через три четверти часа поезд достиг конечной остановки, уже смеркалось. Носильщик вынес их багаж к экипажу, запряженному единственной лошадью. Угрюмый кучер набросил себе на колени грязное одеяло, чтобы уберечься от сырости. Когда они переехали через мост и направились ко дворцу, за ними погнались двое мальчишек с шапками в руках, надеясь заработать по пенни за переноску багажа. Удивляясь, что она никогда здесь не бывала, Минк разглядывала этот памятник архитектуры, который веками привлекал посетителей причудливыми колпаками дымовых труб, величавыми галереями и романтическими внутренними дворами. Когда-то это была королевская резиденция: на переднем плане стояло величественное здание шестнадцатого века, эпохи Тюдоров, из красного кирпича, выстроенное для кардинала Уолси[3] и Генриха VIII, а позади располагалась контрастирующая с ним элегантная барочная пристройка, заказанная Вильгельмом III и Марией II. Сады, окружавшие резиденцию, принадлежали к числу красивейших в Англии. Созерцанием их наслаждались многие монархи.

Когда кучер остановил экипаж у Трофейных ворот, главного входа во дворец, он имел наглость запросить баснословную плату, несмотря на то что поездка была краткой, а лощадь хромой. Минк пригрозила сообщить об этой зарвавшейся скотине ближайшему констеблю. Кучер понял, что зашел слишком далеко, и сбавил цену. Он уселся в гостинице «Митра» через дорогу, купил пинту крепкого портера и принялся разглядывать женщин определенного сорта, на внимание которых только и мог рассчитывать.

Проститутки с нарумяненными щеками и крупными локонами, ниспадающими на плечи, стояли и у Трофейных ворот. С ними заигрывали кавалеристы, размещенные в казармах на подъездной аллее дворца. Принцесса смущенно посмотрела на этих женщин, вспомнив парочку с аккуратно завитыми волосами, явившуюся на похороны ее отца. Потом она заметила даму в шали, натянутой поверх капора. Руки ее были сложены на огромной груди. Своим видом она вызывала мысль о рождественском пудинге. По кашлю, раздавшемуся из этого свертка, Минк догадалась, что перед ней, вероятно, и есть миссис Бутс. Принцесса представилась, извинившись за опоздание.

– Вы вряд ли можете себе вообразить, ваше высочество, какое действие оказывает холодный воздух на легкие, когда приходится ждать людей, опоздавших на поезд, – выпалила в ответ экономка. Взглянув на темное небо, она добавила: – Для человека в моем состоянии нет ничего хуже северо-восточного ветра. Он воет с тех пор, как я вышла из дому, а это было так давно, что просто удивительно, почему мистер Бутс еще не стал вдовцом.

Она замолчала, увидев, что из ворот большими шагами вышел молодой темноволосый джентльмен в черном сюртуке. Из-под его цилиндра выпячивалось нечто, ясно свидетельствующее, что это врач-терапевт, который предпочитает не брать с собой сумку, а носит свой короткий деревянный стетоскоп в шляпе. Его башмаки издавали при ходьбе тихий, но непрерывный скрип. Перейдя дорогу, он направился в сторону своего дома, бросив на принцессу взгляд, от которого учащался пульс у многих его пациенток.