Тайна Голубиной книги

– Что? – удивленно переспросила Лариса. – К какой тете?

– Тетя Глаша Степанова аккурат племянницу из города ждет. Это ты, что ли?

– Нет, я церковь вашу хотела осмотреть. Может, восстанавливать ее будут.

– Да чего там восстанавливать? – хмыкнул шофер. – Там осталась груда кирпичей, да и те мужики давно разобрали – кому сарай нужен, кому парник… кирпичи, правда, хорошие были, крепкие. Да вообще, тетя Глаша говорила, что на том месте завод будут строить, на котором мусор сжигают. А тетя Глаша, она всегда все знает.

– Какой завод? – удивилась Лариса.

– О, мусор уничтожать! – важно ответил водитель. – Огромную такую махину построят, там сначала мусор сортировать станут – чего куда, стекло там, или бумага, или пластик. А потом уже каждый вид будут уничтожать согласно новым технологиям. Прогресс! А может, и врут люди, – добавил водитель совсем другим голосом.

Настроение у Ларисы и без того было плохое, а теперь испортилось еще больше. Она не сомневалась, что впустую потратила свой выходной день и ничего не найдет в этом Богом забытом селе.

Грунтовая дорога превратилась в главную (и единственную) улицу села. Водитель затормозил перед аккуратным зеленым домиком, с поздними цветами в палисаднике.

– Ну, вот и приехали. Церковь была вот там! – он показал на невысокий холм в дальнем конце деревни.

Лариса поблагодарила его, выбралась из кабины и пошла в указанном направлении.

Село ничего не сохранило от своего славного прошлого.

Дома в нем были по большей части послевоенные, давно нуждавшиеся в ремонте. Часть стояли заколоченными – должно быть, старики умерли, а молодые перебрались в город. Внезапно из дыры в заборе выскочила маленькая кудлатая собачонка, с истеричным лаем бросилась к Ларисе.

– Пошла вон! – попыталась Лариса отогнать шавку, но та исступленно лаяла и пыталась вцепиться в ногу. Только когда Лариса наклонилась и сделала вид, что подняла камень, собачонка трусливо поджала хвост и сбежала.

Наконец Лариса подошла к пологому холму, который показал ей водитель.

Рядом с холмом стояли два экскаватора, видно, тети-Глашина информация о намечающейся стройке была верная и уже даже начали подгонять технику.

Сам холм зарос одичавшими вишневыми деревьями вперемешку с густыми кустами сирени и жасмина – видно, когда-то вокруг церкви был настоящий сад. Среди этих деревьев Лариса заметила несколько заброшенных могил с покосившимися, полусгнившими деревянными крестами.

Она раздвинула кусты и увидела все, что осталось от церкви, – старинный каменный фундамент.

Видимо, эти камни были слишком велики, поэтому жители села не тронули их.

Лариса осторожно шла среди камней, разглядывая фундамент.

Она и до этой минуты не верила, что найдет что-нибудь в этом селе, но теперь окончательно убедилась, что зря потратила время. Если когда-то в этой церкви что-то было спрятано, теперь здесь не осталось ни церкви, ни клада.

Лариса сделала еще несколько шагов, чтобы с чистой совестью вернуться домой…

И внезапно каменный свод под ее ногами просел и обвалился, и Лариса провалилась вместе с ним.

На ее счастье, свод не рухнул, а медленно просел, и Лариса плавно съехала, не сломав себе ни руки, ни ноги.

Свод перестал осыпаться. Теперь Лариса стояла на верхней ступеньке уходящей в глубину лестницы.

Она протерла запорошенные пылью веков глаза и оглянулась.

Позади нее лестница обрывалась, до пролома в каменном своде было не меньше двух метров, так что подняться обратно, к свету и свободе, было невозможно или, по крайней мере, очень трудно.

Лариса крикнула, позвала на помощь – но ей никто не отозвался. Впрочем, она и не рассчитывала на подмогу: в деревне и вообще-то было мало людей, а возле старой церкви и вовсе ни души.

Тогда она взглянула вперед, на уходящую во тьму лестницу.

Лестница эта удивительно хорошо сохранилась, хотя видно было, что она очень стара.

Пути назад все равно не было, и Лариса медленно двинулась вперед, в темноту.

Ступени вели ее все ниже и ниже, но, как ни странно, впереди понемногу становилось светлее. Наконец лестница закончилась, и Лариса оказалась в большом помещении с низким сводчатым потолком, опирающимся на множество массивных каменных колонн. Видимо, это был подвал разрушенной церкви, еще более старый, чем сама церковь. В сводчатом потолке там и тут были проделаны небольшие отверстия, через которые в помещение проникал тусклый разбавленный свет, скупой и бледный, как снятое молоко.

В этом свете Лариса с удивлением и страхом разглядывала подвал.

Когда ее глаза привыкли к скудному освещению, она увидела, что все стены подвала и поддерживающие свод каменные колонны покрыты странными, фантастическими рисунками. Хотя эти рисунки выцвели и потускнели от времени, хотя краска во многих местах осыпалась, Лариса разглядела фантастические цветы, чудесные деревья, удивительных птиц с женскими лицами. Откуда-то из нечетких детских воспоминаний всплыли в ее памяти имена этих птиц – Сирин, Алконост и Гамаюн. Вроде бы бабушка что-то такое рассказывала…