Тайна «Голубого поезда»

Я сосредоточился на главном препятствии моей теории – заявлении майора Найтона, будто он видел Эйду Мейсон в «Рице» после того, как поезд отбыл из Парижа. Оно выглядело достаточно убедительным, но, тщательно изучив факты, я отметил два момента. Первый – что, по странному совпадению, майор Найтон тоже находился у вас на службе всего два месяца. Второй – что начальная буква его фамилии, очевидно, К, хотя она и не произносится[66]. Предположим – только предположим, – что это его портсигар нашли в вагоне. Тогда, если он и Эйда Мейсон были сообщниками и она узнала портсигар, когда мы показали его ей, ее поведение выглядело вполне естественным. Сначала сбитая с толку, она быстро изобретает правдоподобную теорию, указывающую на виновность мистера Кеттеринга. Bien entendu[67], это не было первоначальной идеей. На роль козла отпущения предназначался граф де ля Рош, хотя Эйда Мейсон должна была опознать его без особой уверенности на случай, если у него окажется алиби. Если вы воскресите в памяти этот эпизод, то припомните одну многозначительную деталь. Разговаривая с Мейсон, я предположил, что мужчина, которого она видела, был не граф де ля Рош, а Дерек Кеттеринг. В тот момент она казалась неуверенной, но, когда я вернулся в отель, вы позвонили мне и сообщили, что горничная пришла к вам и сказала, что как следует подумала и теперь убеждена, будто видела мистера Кеттеринга. Я ожидал чего-то в таком роде. Могло существовать лишь одно объяснение внезапной уверенности горничной. Покинув ваш отель, она с кем-то посоветовалась и действовала в соответствии с полученными указаниями. Кто же дал ей эти указания? Майор Найтон. Был еще один маленький пункт, который мог не значить ничего или же, напротив, означать очень многое. Как-то в разговоре Найтон упомянул кражу драгоценностей в йоркширском доме, где он гостил. Возможно, это было всего лишь совпадение, а возможно – еще одно маленькое звено в цепи.

– Но я не могу понять одного, мсье Пуаро. Должно быть, я очень туп, иначе я бы понял это раньше. Кто был тот мужчина, вошедший в вагон в Париже? Дерек Кеттеринг или граф де ля Рош?

– Это проще всего. Не было никакого мужчины. Mille tonnerres[68], неужели вы не понимаете, как ловко это было проделано? Кто говорил, что в купе был мужчина? Только Эйда Мейсон. А мы верили Эйде Мейсон, благодаря утверждению Найтона, что она осталась в Париже.

– Но сама Рут говорила проводнику, что оставила горничную в Париже, – возразил ван Олдин.

– Я как раз к этому подхожу. С одной стороны, слова миссис Кеттеринг это подтверждают, но, с другой стороны, это не так, потому что мертвые не могут говорить. Мы слышали это не от миссис Кеттеринг, а от проводника вагона, что совсем другое дело.

– Значит, вы думаете, что этот человек лгал?

– Вовсе нет. Он говорил то, что считал правдой. Но женщина, сообщившая ему, что оставила свою горничную в Париже, была не миссис Кеттеринг.

Миллионер изумленно уставился на него.

– Мсье ван Олдин, Рут Кеттеринг была мертва, прежде чем поезд прибыл на Лионский вокзал в Париже. Это Эйда Мейсон в весьма приметной одежде ее хозяйки заказала корзину с обедом и сообщила проводнику о якобы оставшейся в Париже горничной.

– Не может быть!

– Очень даже может, мсье. Женщины в наши дни выглядят так похоже друг на друга, что их различают скорее по одежде, чем по лицу. Эйда Мейсон была одного роста с вашей дочерью. Неудивительно, что проводник принял горничную за мисс Кеттеринг, увидев ее в роскошном меховом пальто и надвинутой на глаза красной лакированной шляпке, из-под которой только над ушами выбивались темно-рыжие локоны. Не забывайте, что раньше он не разговаривал с вашей дочерью. Правда, проводник видел горничную, когда она передавала ему билеты, но у него осталось лишь смутное впечатление о худощавой особе в черном. Будь он посообразительнее, то смог бы подметить, что хозяйка и горничная до странности похожи друг на друга, но крайне маловероятно, что такое пришло ему в голову. Помните, что Эйда Мейсон, или Китти Кидд, была актрисой, способной быстро изменять внешность и тембр голоса. Нет-нет, не было никакого риска, что проводник узнает горничную в одежде хозяйки, зато существовала опасность, что, обнаружив труп, он поймет, что это не та женщина, с которой он разговаривал накануне. Теперь становится понятной причина изуродованного лица. Эйда Мейсон больше всего боялась, что Кэтрин Грей зайдет к ней в купе после того, как поезд выедет из Парижа, поэтому она приняла соответствующие меры, заказав корзину с обедом и запершись в купе.

– Но кто убил Рут? И когда?