Тайна «Голубого поезда»

— Фунтов. Я перевел эту сумму на имя Руфи, когда она выходила замуж. Она не оставила завещания, детей у них не было, поэтому деньги переходят к ее мужу.

— С которым она собиралась разводиться, — пробормотал Пуаро. — Ах, да, precisement.[22]

Комиссар вопросительно взглянул на него.

— Вы хотите сказать… — начал он.

— Я ничего не хочу сказать, — перебил его Пуаро. — Я просто собираю факты, вот и все.

Ван Алдин смотрел на него со все возрастающим интересом.

Маленький человек встал.

— Не думаю, чтобы я мог быть вам полезен чем-нибудь еще, — произнес он, отвешивая легкий поклон в сторону месье Карре. — Надеюсь, вы будете информировать меня о ходе расследования. С вашей стороны это было бы огромной любезностью.

— Ну, разумеется.

Ван Алдин тоже поднялся.

— Мое присутствие больше не обязательно?

— Нет, месье, мы получили всю информацию, в которой нуждались в данный момент…

— Тогда я немного пройдусь с месье Пуаро, если, конечно, он не против?

— Буду польщен, месье. — Пуаро отвесил поклон.

Ван Алдин закурил сигару, вначале протянув свой портсигар Пуаро, но тот отказался и закурил свою сигарету. Человек сильный и волевой, Ван Алдин уже обрел свое обычное присутствие духа. Некоторое время они шли молча, первым заговорил миллионер:

— Насколько я понял, месье Пуаро, вы отошли от дел?

— Это правда, месье, я наслаждаюсь жизнью.

— Однако вы помогаете полиции в расследовании этого преступления?

— Месье, представьте: врач идет по улице, происходит несчастный случай. Разве он станет рассуждать: «Я отошел от дел и продолжу свою прогулку», если в это время у его ног будет умирать человек? Если бы я уже был в Ницце и полиция попросила бы меня о помощи, возможно, я бы и отказался. Но раскрытие этого преступления на меня возложил сам Бог.

— Потому, что вы оказались на месте преступления, — задумчиво произнес Ван Алдин. — Вы ведь осмотрели купе, не так ли?

Пуаро кивнул.

— Наверняка вы нашли там что-то, что вас заинтересовало?

— Возможно, — ответил Пуаро.

— Надеюсь, вы понимаете, к чему я клоню? Мне кажется, что все говорит против графа де ла Роше, но я не дурак. Я все время наблюдал за вами и понял, что у вас есть веские причины не соглашаться с этой версией.

Пуаро пожал плечами:

— Я могу ошибаться.

— Вот мы и подошли к одолжению, о котором я хочу попросить вас. Не могли бы вы свои соображения изложить мне?

— Лично вам?

— Именно это я имею в виду.

Пуаро немного помолчал, затем сказал:

— Вы понимаете, о чем просите?

— Думаю, да, — ответил Ван Алдин.

— Очень хорошо, — произнес Пуаро. — Я допускаю это. Но в таком случае я вправе ожидать честных ответов на мои вопросы.

— Разумеется. Это мне понятно.

Тон Пуаро изменился. Он вдруг стал резким и деловым.

— Вопрос касается развода. — сказал он. — Это вы посоветовали дочери подать прошение?

— Да.

— Когда?

— Около десяти дней назад. Получив письмо, в котором она жаловалась на мужа, я объяснил ей, что развод — единственный выход.

— На что именно она жаловалась?

— Это связано с весьма заметной дамой, о которой мы говорили, — с Мирель.

— Танцовщица. Хм! И мадам Кеттеринг возражала против этой связи? Она была предана мужу?

— Я бы так не сказал, — после небольшой паузы ответил Ван Алдин.

— Вы считаете, что на, самом деле страдало не ее сердце, а самолюбие?

— Да, полагаю, именно так и было.

— Тем более что брак не был счастливым с самого начала?

— Дерек Кеттеринг неисправим, — сказал Ван Алдин. — Он не способен сделать счастливой ни одну женщину.

— Как говорят, он — тяжкий крест. Да?

Ван Алдин кивнул.

— Tres bien! Значит, вы посоветовали мадам подать на развод; она согласилась; вы проконсультировались у адвокатов. Когда месье Кеттеринг узнал об этом?

— Я сам вызвал его и объяснил, что намерен делать.

— И что он сказал? — тихо пробормотал Пуаро.

Ван Алдин напряг память:

— Он вел себя очень нагло.

— Простите мой вопрос, месье, но упоминал ли он о графе де ла Роше?

— Это имя он не называл, — мрачно ответил миллионер, — но дал понять, что ему кое-что известно.

— Позвольте поинтересоваться финансовым положением месье Кеттеринга.

— Откуда мне знать? — сказал миллионер в замешательстве.

— Полагаю, что прежде всего вы должны были выяснить именно это.

— Хорошо, вы правы. Я выяснил. Я выяснил, что Кеттеринг на мели.

— А теперь он получит два миллиона фунтов! La vie,[23] — не удивительно ли?

Ван Алдин свирепо посмотрел на него:

— Что вы имеете в виду?

— Я морализирую, — сказал Пуаро. — Размышляю, философствую. Но вернемся к нашим баранам. Конечно, месье Кеттеринг не собирался сдаваться без боя?

Ван Алдин ответил не сразу:

— Я не знал о его намерениях.

— Вы поддерживали с ним связь?

Снова пауза, затем Ван Алдин сказал:

— Нет.

Пуаро застыл как вкопанный, потом приподнял шляпу и помахал рукой.

— Всего доброго, месье. Я ничем не могу вам помочь.

— В чем дело? — воскликнул Ван Алдин.

— Если вы не говорите мне правды, я ничего не могу для вас сделать.

— Я вас не понимаю.

— Думаю, понимаете. Будьте уверены, месье Ван Алдин, я умею хранить чужие секреты.

— Ну хорошо, — сдался миллионер. — Признаю, что сказал неправду. Я еще раз общался со своим зятем.

— Да?