Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)

– Это согласуется с вашими предположениями по поводу личности убийцы? – спросил мистер Саттерсуэйт, с любопытством взглянув на него.

– Согласуется. Но он оказался опаснее, нежели я предполагал… Нам следует соблюдать осторожность.

Пуаро и мистер Саттерсуэйт вышли из комнаты, и суперинтендант Кроссфилд последовал за ними. Они рассказали ему о полученной ими телеграмме. Выяснилось, что ее отправил с почтового отделения Мелфорта какой-то мальчик. Почтовая служащая запомнила это потому, что в телеграмме упоминалась смерть сэра Бартоломью Стрейнджа.

После ланча в компании с суперинтендантом и отправки телеграммы сэру Чарльзу расследование возобновилось.

В шесть часов вечера был найден отправивший телеграмму мальчик. По его словам, телеграмму ему поручил отправить неряшливо одетый мужчина. Он сказал, что получил ее от «полоумной леди» из «Дома в Парке». Она выбросила из окна свернутый лист бумаги с вложенными в него двумя монетами в полкроны. Мужчина побоялся ввязываться в сомнительное дело и передал мальчику телеграмму и одну монету, сказав, чтобы тот оставил сдачу себе.

Полиция начала поиски мужчины. Пуаро и мистер Саттерсуэйт решили, что здесь им больше делать нечего, и отправились обратно в Лондон.

До города они добрались около полуночи. Эгг вернулась к матери, и их встречал сэр Чарльз. Втроем они обсудили сложившуюся ситуацию.

– Mon ami, – сказал Пуаро, – послушайте меня. Только одно способно разрешить эту тайну – маленькие серые клеточки мозга. Рыскать по всей Англии в надежде, что тот или иной человек откроет нам истину, – это любительщина и нелепость. Истину можно увидеть только изнутри.

Лицо сэра Чарльза выражало скептицизм.

– Что же вы хотите предпринять?

– Я хочу хорошенько поразмыслить. Для этого мне потребуется двадцать четыре часа.

Картрайт с улыбкой покачал головой.

– И размышления подскажут вам, что рассказала бы эта женщина, останься она в живых?

– Думаю, да.

– Едва ли это возможно. Тем не менее, месье Пуаро, делайте то, что считаете нужным. Вы справитесь с этой задачей лучше меня. Я потерпел поражение и признаю это. Во всяком случае, у меня есть другие дела.

Вероятно, сэр Чарльз ожидал, что его начнут расспрашивать, но если это было так, то его ожидания не оправдались. Мистер Саттерсуэйт лишь настороженно взглянул на него, а Пуаро был погружен в свои мысли.

– Ну что же, я возвращаюсь домой, – сказал актер. – Ах да, совсем забыл… Меня тревожит мисс Уиллс.

– А что с ней?

– Она уехала.

Пуаро в изумлении уставился на него.

– Уехала? Куда?

– Никто не знает… Получив от вас телеграмму, я обдумал положение дел. Я был убежден, как говорил вам тогда, что эта женщина что-то знает, и решил напоследок попытать счастья. Я поехал к ней домой – и был у нее около половины десятого. Как оказалось, она покинула дом сегодня утром, сказав, что едет на целый день в Лондон. Вечером ее домочадцы получили от нее телеграмму, в которой она сообщала, что вернется завтра, и просила их не беспокоиться.

– А они беспокоились?

– По-моему, да. Дело в том, что она не взяла с собой никакого багажа.

– Странно, – пробормотал Пуаро.

– Очень странно. У меня как-то неспокойно на душе.

– Я ее предупреждал, – сказал Пуаро. – Всех предупреждал. Помните, я призывал: «Скажите сейчас»?

– Помню. Вы думаете, она… тоже…

– У меня есть определенные мысли на этот счет, – ответил Пуаро, – но пока я не хочу делиться ими.

– Сначала дворецкий – Эллис, – затем мисс Уиллс… Где Эллис? Удивительно, что полиция так и не смогла найти его.

– Они просто не там искали его тело, – заметил Пуаро.

– Вы, как и Эгг, думаете, что его нет в живых?

– Именно так.

– Господи! – воскликнул сэр Чарльз. – Это какой-то кошмар! Все так запутанно и непостижимо…

– Напротив, все очень логично.

Сэр Чарльз в недоумении воззрился на него.

– Вы так полагаете?

– Конечно. Видите ли, я обладаю упорядоченным сознанием…

– Я вас не понимаю.

Мистер Саттерсуэйт тоже смотрел на маленького бельгийца с удивлением.

– А каким же тогда сознанием обладаю я? – спросил несколько уязвленный сэр Чарльз.

– У вас сознание актера, сэр Чарльз, – творческое, оригинальное. Вы всегда и во всем видите драматические моменты. У мистера Саттерсуэйта сознание театрального зрителя. Он наблюдает за персонажами и ощущает атмосферу. Но что касается меня, мое сознание прозаично. Я вижу только факты, не отягощенные драматическими атрибутами и не освещенные светом рампы.

– Стало быть, мы должны оставить вас в покое?

– На двадцать четыре часа.

– В таком случае желаем вам удачи. Спокойной ночи.

Когда они вышли на улицу, Картрайт холодно заметил:

– Этот тип много о себе воображает.

Мистер Саттерсуэйт улыбнулся. Что вы хотите, главная роль!

– Можно узнать, сэр Чарльз, что это за другие дела, которые вы только что упомянули?

На лице актера появилось застенчивое выражение, хорошо знакомое мистеру Саттерсуэйту по свадебным церемониям на Ганновер-сквер.

– Ну… в общем, мы с Эгг…

– Рад слышать это, – сказал мистер Саттерсуэйт. – Мои поздравления и наилучшие пожелания.

– Конечно, я слишком стар для нее…

– Она так не считает, а судить об этом только ей.