Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах

Кэтрин Грей было тридцать три года. Она родилась в хорошей семье, но ее отец разорился, и Кэтрин рано пришлось начать зарабатывать себе на жизнь. Ей было всего двадцать три года, когда она стала компаньонкой старой миссис Харфилд.

По общему мнению, миссис Харфилд была женщиной «трудной». Ее компаньонки менялись очень часто – они приезжали с глазами, полными надежд, а уезжали с глазами, полными слез. Но с того момента, как десять лет назад в Литтл-Крэмптоне появилась Кэтрин Грей, в доме установился мир и покой. Никто не знал, как это произошло. Укротителями змей рождаются – научиться этому невозможно. Кэтрин Грей родилась со способностями укрощать собак, старух и маленьких детей, и делала она это без всяких видимых усилий. В двадцать три года Кэтрин была спокойной девушкой с очень красивыми глазами. В тридцать три она оставалась все той же девушкой с серыми глазами, которые смотрели на мир с верой в лучшее, которую ничто не могло поколебать. Более того, она была рождена с хорошим чувством юмора, которое смогла сохранить, несмотря ни на что.

Сейчас, когда Кэтрин сидела за столом, глядя прямо перед собой, она услышала звонок в дверь, который сопровождался энергичным стуком дверного молотка. Еще через минуту миниатюрная служанка открыла дверь комнаты и сообщила слегка запыхавшимся голосом:

– Доктор Харрисон.

В двери вошел крупный пожилой врач, так и брызжущий энергией и жизнелюбием, что он успел уже продемонстрировать своей атакой на дверной молоток.

– Доброго вам утречка, мисс Грей.

– И вам доброго утра, доктор Харрисон.

– Я пришел так рано, – начал объяснять мужчина, – поскольку уверен, что вы уже получили весточку от одной из этих кузин Харфилд. Она называет себя миссис Сэмюэль – жуткая змея, по правде сказать.

Не говоря ни слова, Кэтрин взяла письмо миссис Харфилд и протянула его доктору. Она с удовольствием наблюдала, как он изучает его, сдвинув брови и издавая рычание и фырканье, которые свидетельствовали о его недовольстве. Закончив чтение, мужчина опять бросил письмо на стол.

– Совершенно жуткое сочинение, – кипел доктор. – Но пусть оно вас ни в коем случае не беспокоит, милочка. Мозги у миссис Харфилд были не хуже моих или ваших, и никто не возьмется доказывать обратное. У них нет никаких шансов, и они об этом прекрасно знают. Все эти разговоры о суде – просто блеф чистой воды. Просто попытка обойти вас на повороте. И смотрите, милочка, не позволяйте им втереться к вам в душу, не думайте, что вы обязаны отдать им какие-то деньги, не позволяйте им давить на какие-то моральные принципы.

– Боюсь, что принципами на этот случай я обзавестись не успела, – ответила Кэтрин. – Это все дальние родственники мужа миссис Харфилд, которые при жизни даже не удосужились навестить старушку или как-то поинтересоваться ее существованием.

– Сразу видно, что вы мудрая женщина, – восхитился доктор. – Я лучше многих других знаю, какой тяжелой была ваша жизнь все эти десять лет. Вы имеете полное право наслаждаться завещанными вам деньгами, всеми, которые там есть.

Девушка задумчиво улыбнулась.

– Всеми, которые есть, – повторила она. – А вы представляете себе, о какой сумме идет речь, доктор?

– Думаю, что у вас будет около пятисот фунтов в год или около того.

Кэтрин кивнула еще раз.

– Я тоже так думала. А теперь прочитайте-ка вот это.

И она передала старику письмо, которое достала из большого синего конверта. Доктор прочитал его и недоверчиво пробормотал:

– Невероятно, просто невероятно…

– Она была одним из самых первых акционеров «Мортолдс». Уже сорок лет назад ее доход был восемь – десять тысяч в год, а я уверена, что тратила старушка никак не больше четырехсот фунтов в год. Она всегда очень бережно относилась к деньгам. Я была уверена, что она вынуждена копить каждый пенни.

– А все это время деньги лежали в банке и на них начислялись накопительные проценты… Боже мой, вы станете очень состоятельной женщиной!

Кэтрин кивнула в знак согласия.

– Вот именно. Совершенно с вами согласна.

Женщина говорила отстраненным, ничего не выражающим голосом, как будто наблюдала за всем происходящим откуда-то со стороны.

– Ну, что же, – сказал доктор, собравшись уходить, – примите мои самые искренние поздравления. – Он перевернул письмо миссис Харфилд большим пальцем руки. – И не волнуйтесь по поводу этой женщины и ее бредовых писем.

– Это совсем не бредовое письмо, – терпеливо произнесла мисс Грей. – Наоборот, мне кажется, что в создавшихся обстоятельствах это совершенно естественный поступок.

– Иногда ко мне в душу закрадываются смутные сомнения, – заметил доктор.

– По поводу?

– По поводу вещей, которые вам кажутся нормальными.

Кэтрин Грей рассмеялась.

Во время ланча доктор поделился этими великолепными новостями со своей женой. Та была в полном восторге.

– Ты только представь себе старуху Харфилд с такими деньжищами… Я рада, что она оставила их Кэтрин Грей. Эта женщина просто святая.

Доктор состроил гримасу.

– Я всегда считал святых тяжелыми людьми. Кэтрин Грей слишком живая, чтобы быть святой.