Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах

– Давайте разложим известные нам факты по полочкам. Если придерживаться вашего мнения, то вот что произошло: граф де ля Рош узнает, что вы купили рубины, и путем нехитрой комбинации заставляет мадам Кеттеринг взять драгоценности с собою на Ривьеру. В таком случае он именно тот мужчина, которого Мейсон видела на вокзале в Париже.

Все трое согласно кивнули.

– Мадам очень удивлена, увидев его там, но быстро принимает решение. Мейсон отправляется в гостиницу, в купе заказывается корзинка с обедом. От проводника мы знаем, что он застелил постель в первом купе, не заходя во второе, и что во втором в это время вполне мог прятаться мужчина. Таким образом, графа никто не увидел. Никто не знает о том, что он в поезде, кроме мадам, – граф принял все предосторожности, чтобы горничная не увидела его лица. Все, что она может сказать, так это то, что мужчина был высоким и с темными волосами. На редкость туманные сведения. Они одни в купе, а поезд летит сквозь ночь. Никаких криков, никакой борьбы, ведь женщина уверена, что мужчина любит ее…

Сыщик осторожно повернулся к миллионеру.

– Смерть, месье, наступила, по-видимому, мгновенно, поэтому не будем на ней останавливаться. Граф берет футляр с драгоценностями, который лежит здесь же, в купе. Вскоре после этого поезд останавливается в Лионе.

– Совершенно верно, – подхватил месье Карреж. – Проводник выходит из вагона. Для графа не составило труда выйти из вагона незамеченным и пересесть на поезд, идущий в Париж или куда его душе было угодно. А преступление, таким образом, превращалось в обычное ограбление в поезде – если б в сумочке мадам мы не нашли этого письма, то о графе никто бы и не вспомнил.

– Граф совершил ошибку, не обыскав сумочку, – сообщил комиссар.

– Без всякого сомнения, он был уверен, что письмо уничтожено. Это была, простите меня, месье, самонадеянность чистой воды – сохранить его.

– И все-таки, – тихо сказал Пуаро, – может быть, это была та самонадеянность, которую граф должен был предвидеть?

– Что вы имеете в виду?

– А то, что все мы четверо согласны с тем, что граф прекрасно разбирается в одном вопросе: в женщинах. И как же можно поверить в то, что, зная женщин так, как знает их он, граф не смог предвидеть, что мадам оставит это письмо?

– А ведь действительно, – согласился следователь, – в том, что вы говорите, что-то есть. Но, согласитесь, в таких ситуациях человек не всегда контролирует себя и не всегда действует хладнокровно. Mon Dieu[27], – добавил месье Карреж с чувством, – если б все преступники сохраняли хладнокровие и присутствие духа, как бы мы их ловили?

Пуаро улыбнулся про себя.

– Мне кажется, все ясно, – сказал следователь, – но очень трудно доказуемо. Граф сам по себе очень скользкая личность, и если горничная его не опознает…

– А это очень маловероятно, – заметил Пуаро.

– Верно, верно, – потер подбородок следователь. – Это будет нелегко.

– Если он действительно совершил это преступление… – начал Пуаро, но месье Ко прервал его:

– Если? Вы говорите «если»?

– Да, господин судья, я говорю «если».

Комиссар внимательно посмотрел на сыщика.

– Вы правы. Мы все время куда-то спешим. Вполне вероятно, что у графа есть алиби. Тогда мы будем выглядеть дураками.

– А вот это, – сказал Пуаро, – как раз не имеет никакого значения. Естественно, если он совершил преступление, то позаботился и об алиби. Человек, обладающий опытом графа, никогда не забудет о предосторожности. Нет, «если» я говорю по совсем другой причине.

– И по какой же?

Детектив важно поднял указательный палец:

– Психология.

– Простите? – не понял комиссар.

– Здесь что-то не то с психологией. Да, граф мерзавец. Да, граф аферист. Да, граф живет за счет женщин. Предполагал ли он похитить драгоценности мадам? И опять – да. Может ли он совершить убийство? Мой ответ – нет! Такой человек, как граф, всегда будет трусом; он предпочитает не рисковать, предпочитает безопасную, подлую игру – ту, которую англичане называют беспроигрышной. Но убийство – тысячу раз нет! – Пуаро потряс головой с недовольным видом.

Однако следователь, видимо, не собирался с ним соглашаться.

– Всегда наступает день, когда такие типы теряют голову и заходят слишком далеко, – дальновидно заметил он. – Несомненно, это произошло и на этот раз. Мне не хотелось бы спорить с вами, месье Пуаро…

– Я только высказал предположение, – поспешно объяснил сыщик. – Естественно, что расследованием занимаетесь вы и вы будете поступать так, как считаете нужным.

– По моему собственному мнению, граф – это тот человек, который нам нужен, – заявил месье Карреж. – Вы согласны со мной, месье комиссар?

– Абсолютно.

– А вы, месье ван Олдин?

– Да, – ответил миллионер. – Да. Этот человек абсолютный негодяй, в чем нет никаких сомнений.

– Боюсь, что его трудновато будет разыскать, – заметил следователь, – но мы сделаем все возможное. Я немедленно телеграфирую соответствующие инструкции.

– Позвольте мне помочь вам, – вмешался Пуаро. – Я не думаю, что здесь нас ждут какие-то трудности.

– Как так?

Все уставились на него, и маленький человечек ответил всем радостной улыбкой.