Тайна горы Муг

Не раз ходил Аспанзат на охоту. Бывало и так, что в течение многих дней он бродил среди гор, вдали от своей пещеры, но как только ему удавалось убить кабана или поймать немного рыбы в горной реке, он тотчас же возвращался к своей пещере и принимался за летопись.

Завернувшись в обрывки кошмы и в грубые шкуры животных, он трудился в любую погоду. В дни осенних дождей и холодных ветров Аспанзат забирался в пещеру, и там, сидя у крошечного светильника, сделанного из черепка разбитого кувшина, он писал и писал.

Много страниц своей летописи Аспанзат посвятил описанию мастерства искусных ремесленников Согда. Он рассказал, какие шелка и ковры ткали в Панче, какое оружие ковали в Самарканде, как умели украшать дома.

«Я знал юношу, прекрасного собой, — вспоминал Аспанзат. — Он был еще совсем юным, но как удивительно он владел кистью! Какие дивные росписи делал! И недаром его ценил лучший живописец Согда, старый Хватамсач… Рустамом звали юношу. Он мог бы создать славу своему племени, если бы очутился в другой стране. Его нет. Но не должно случиться, чтобы вместе с ним была забыта живопись Панча. Я верю, и в горах Согда живут умелые люди. Их не тронули враги, они продолжат свой род и сохранят для потомства свое мастерство. А я сохраню память о тех, кто прославил Панч».

* * *

Рустам был жив. Если бы Аспанзат не прятался в горах, не ушел так далеко от горных селении, раскинутых вдоль реки, он бы встретил Рустама и Махзаю. Махзаю? Значит, она уцелела? Да, она была спасена Рустамом. И вот как это случилось.

Когда Рустам покинул осажденный Панч и бежал к горе Магов, на пути к крепости Абаргар он спустился к реке, чтобы передохнуть и умыться. Недалеко от тропинки, ведущей в горы, у самой реки, он увидел пастухов; они о чем-то громко спорили. Рустам подошел к ним; двое искалеченных людей лежали на берегу и стонали. То были пожилой мужчина и молодая девушка. Рустам спросил пастухов, откуда эти люди. Ему сказали, что их выбросило на берег и они не в состоянии подняться. Рустам подошел поближе, и крик ужаса вырвался у него из груди. Перед ним лежали Махзая и рядом с ней Артаван.

— Принесите скорее одеяла и палки! — попросил Рустам, — мы перенесем их на носилках, а потом позовем костоправа и знахаря. Нужно спасти их!

Из ближайшего селения принесли палки и одеяла. Рустам смастерил носилки и попросил пастухов помочь ему доставить несчастных в ближайшее жилье. Он рассказал о том, что это Махзая, его невеста, и отец ее, Артаван. Сердобольный гончар предложил свой дом, и Артаван с Махзаей вскоре получили питье из диких трав, которое должно было поставить их на ноги. Костоправ проверил все кости и сказал, что есть только небольшое повреждение на правом плече девушки. Он сделал повязку, произнося при этом заклинания, и сказал, что девушка вскоре поправится.

Махзая и Артаван поправлялись. Они рассказали Рустаму о своих несчастьях, о том, как погибла в реке Марьяма, как осталась у арабов тетушка Пурзенча и как они, почти безжизненные, были выброшены на берег реки.

Долго они оплакивали погибших. Но надо было приниматься за работу. Рустам нанялся в пастухи и стал налаживать хозяйство. Он сделал небольшой домик из глины, сам посадил вокруг него тутовые деревья и абрикосы, а Махзая стала разводить коконы, чтобы ткать шелка. Артаван, как и прежде, занялся виноградником. Их селение было далеко от горы Магов. Им не хотелось видеть эту мрачную гору, которая напоминала о стольких несчастьях. Они никогда не ходили в Панч, который был разрушен и покинут людьми. Они довольствовались тем, что имели, и постепенно стали забывать свои горести.

Настал день, когда Рустам смог отпраздновать свадьбу. К этому дню он расписал все стены своего убогого жилища.

Он изобразил Махзаю такой, какой она была в комнате молитв. На другой стене он сделал изображение Махзаи, играющей на самодельной арфе. Когда соседи увидели, как искусен Рустам, они стали его просить сделать для них росписи, а также украсить храм огня, недавно построенный в этом маленьком селении. Люди жили здесь свободно, следуя обычаям своих предков.

…Прошло несколько лет; у Махзаи и Рустама уже подрастали два сына. Один из них, названный Аспанзатом, постоянно напоминал всей семье о сыне Навимаха, которого они считали погибшим.

* * *

Случилось как-то: по крутым, горным тропам, вблизи пещеры, где жил Аспанзат, проходил караван. Люди обратили внимание на странного человека, одетого в обрывки звериных шкур. Он шел по тропе с луком за плечом, но, как только увидел караван, скрылся среди скал. Едущие в караване люди долго кричали и звали странного отшельника, но так и не увидели его больше.

* * *