Тайна Гремящей расщелины

Он отступил и стал рядом с Альбином. Альбин что-то шепнул ему на ухо. Незнакомец окинул дядю Митрофана внимательным взглядом и кивнул головой, потом быстро вынул из кармана своего чешуйчатого комбинезона плоскую блестящую коробку и открыл ее.

— К сожалению, только одна, — сказал он. — Правда, это не совсем то, что нужно. Мы ее захватили для вас, Альбин, на случай, если бы понадобилось нейтрализовать действие каких-либо наркотиков. Она не даст полного исцеления, но ее хватит на несколько лет. Впрочем, за это время Кузьмич может отвыкнуть от своего порока. Проглотите это, — обратился он к дяде Митрофану, протягивая ему маленький зеленоватый шарик.

Дядя Митрофан испуганно попятился.

— Проглотите, так надо, — не допускающим возражений тоном говорит первый незнакомец. — Вас просит Альбин, а он не желает вам зла. Никто из нас не желает вам зла.

Шум наверху усиливается. Слышен звон разбитого стекла.

Спорить некогда. Дядя Митрофан берет таблетку и сует ее в рот, осторожно переворачивает языком. Таблетка не имеет ни вкуса ни запаха. Решившись, дядя Митрофан глотает таблетку и, страшно вытаращив глаза, ждет, что с ним произойдет.

Но с ним ничего не произошло.

— Где фотонный излучатель, Альбин? — Это спросил первый незнакомец. — При тебе? Хорошо… Он разряжен? Все равно. Эту штуку нельзя оставлять в двадцатом столетии. Она может попасть в руки врагов человечества, и тогда ее превратят в орудие убийства.

Наверху с грохотом отодвигают комод.

— Альбин, немцы! — шепнул дядя Митрофан.

Альбин что-то сказал своим товарищам.

Все трое подняли руки, словно прощаясь с дядей Митрофаном. Раздалось тихое шипение, свет прожекторов померк, и воцарился полнейший мрак.

Дядя Митрофан ощупью пробирается к тому месту, где он в последний раз видел Альбина и его спутников. Никого… Ощупывает кровать. Пусто. Только резкий запах озона щекочет ноздри.

* * *

Крышка погреба с грохотом откинулась. Луч карманного фонаря ударил в глаза дяди Митрофана.

— Выходи!

Старик, пошатываясь, поднялся наверх.

В комнате эсэсовцы. Евдокия Макаровна с ужасом смотрит на мужа.

Двое солдат с фонарями и автоматами спускаются в подвал. Евдокия Макаровна закрывает лицо трясущимися руками. Через несколько минут солдаты вылезают наверх.

— Никого, — равнодушно докладывает один из них.

Евдокия Макаровна с недоумением переводит взгляд с солдата на дядю Митрофана.

Офицер зло щелкает тростью по блестящему голенищу сапога.

— А ты что в подвале делал? — спрашивает у дяди Митрофана, щуря белесые глаза.

— Спал, — говорит дядя Митрофан и, неожиданно для себя, громко икает.

— Дык, пьяный он был, — слезливо объясняет Евдокия Макаровна. — Пришел, шуметь начал; я его в подвал да комодом и задвинула, чтобы не вылез. Я всегда так: пока не протрезвится, не выпущу.

Когда солдаты, грохоча сапогами, вышли из комнаты, Евдокия Макаровна в упор глянула на мужа:

— Ты что с ним сделал?..

* * *

Дядя Митрофан испытующе смотрит мне в глаза.

— Ну, что ей, неразумной бабе, на этакий вопрос скажешь? Как объяснишь? Ежели я сам толком не понял. Самому трудно поверить в такое… А ведь сколько раз я на нем этот самый пояс видел. Вот как ты сейчас меня видишь.

Дядя Митрофан встал, подтянул повыше трусы, надев пояс и поправив портупею, подошел к зеркалу.

— Как сейчас вижу, — со вздохом продолжал он, — стоит передо мной Альбин и вот эти колечки покручивает.

Послышалось тихое шипение. Я взглянул на дядю Митрофана и увидел, что глазок посреди металлического диска портупеи вспыхнул ярким голубым светом. Страшная догадка мелькнула в моей голове.

— Стой, дядя Митрофан, — отчаянно закричал я, — не трогай колец.

Но было уже поздно. Прозрачная дымка появилась вокруг его тела. Я хотел схватить его за руку, но невидимая чудовищная сила отшвырнула меня в угол комнаты. Последнее, что я успел рассмотреть — была до крайности удивленная физиономия дяди Митрофана. Но я так никогда и не узнал, что он увидел в тот момент.

Когда я приподнялся, оглушенный падением, дяди Митрофана в комнате уже не было. Машина времени унесла его в Неизвестное…