Тайна гремящей расщелины

Озеров в глубине души всегда считал, что загадка Адж-Богдо не разрешена. Было во всей этой старой истории что-то, что заставляло его снова и снова мысленно возвращаться к ней, ворошить воспоминания, сопоставлять наблюдения и факты, искать ключ к надёжной теории.

— Надёжная теория, — Озеров усмехнулся уголками губ. Прежде он был твёрдо уверен, что из некоторого количества наблюдений её вывести нетрудно.

А вот в случае Адж-Богдо — ничего. Никакого удовлетворительного объяснения. Никакой разумной мысли. Фактов мало? Может быть. А может, что-нибудь другое?.. Если гибель искусственного спутника над Адж-Богдо не простая случайность, связанная с самой аппаратурой спутника, то ведь это повторение истории с самолётом Исарова. Только теперь весь процесс проявился гораздо более энергично. Именно более энергично… Что же это — новый, ещё не известный науке тип вулканического извержения — извержение лучей, анергии? А почему бы и нет? Существуют же извержения грязи, пепла, паров, вулканических бомб, лавы… Почему из недр Земли не может извергаться энергия в виде, например, потока каких-то лучей? Итак, извержение энергии… Оно не оставляет видимых следов; может быть, происходит в очень короткий отрезок времени. Если это так, то что за сила энергетической вспышки! Спутник был уничтожен в двух тысячах километров от поверхности Земли…

Озеров вдруг хватил себя по лбу. Какая мысль! Если за этими рассуждениями кроется доля истины, что за блистательное подтверждение гипотезы, над которой он работает много лет! Ещё в кандидатской диссертации он высказал предположение, что энергия земных недр — это ядерная энергия — энергия ядерного синтеза, в результате которого из атомов более лёгких элементов возникают элементы более тяжёлые. Эти ядерные превращения вещества происходят в глубинах Земли. На поверхность доносятся только их отзвуки — вулканическая деятельность, горообразование и множество других, пока ещё непонятных явлений.

Он развил эту мысль в ряде более поздних работ. Вначале её приняли в штыки, бранили и критиковали с позиций классической геологии, затем о ней вспоминали с ироническими усмешками, потом с лёгкой руки одного из корифеев она попала в учебники в раздел “прочие гипотезы”, который обычно набирался петитом.

Озеров прекрасно понимал, в чём слабость его гипотезы: она была построена на общих рассуждениях, на чистой логике. Доказать свои предположения он не мог ни полевыми исследованиями, ни лабораторными опытами. Его гипотеза превосходно объясняла многое, объясняла лучше, чем гипотезы, ставшие классическими. И классические гипотезы были так же недоказуемы, как его ядерная. Однако к ним привыкли, их повторяли, как молитву, не особенно вдумываясь в смысл, а от него требовали доказательств того, что в глубинах Земли идут ядерные реакции синтеза тяжёлых элементов. Этих доказательств до сих пор у него не было. Но, может быть, он найдёт их в Адж-Богдо? Энергетические разряды, периодически извергаемые из глубин Земли, — что может быть лучшим доказательством ядерных реакций, идущих в земных недрах!

Озеров принялся трясти Тумова.

— А, уже садимся, — встрепенулся геофизик.

— Ещё нет. Послушай, что мне пришло в голову, — он кратко рассказал о своих соображениях.

— Зелёная фантазия! — зевнул Тумов. — Лучистая энергия поступает на Землю только из космического пространства. Извне… И зачем разбудил? Теперь не засну… — он сокрушённо покачал головой, закрыл глаза и через минуту снова начал похрапывать.

Озеров некоторое время глядел в окно, потом сунул в карман потухшую трубку, достал записную книжку в кожаной оправе и принялся писать мелким, угловатым, похожим на клинопись почерком.

* * *

Мистер Алоис Пигастер был высок и лыс. Седые брови нервно подрагивали на сухом лице, когда он говорил и улыбался. Улыбался он по каждому поводу. При этом ярко блестели золотые зубы, а глаза оставались насторожёнными и внимательно буравили собеседника.

Озеров и Тумов познакомились с американцем на алма-атинском аэродроме перед посадкой в самолёт, который должен был доставить их в монгольский город Кобдо. Местные власти сделали все возможное, чтобы комиссия экспертов могла быстрее оказаться в районе работ.

Мистер Пигастер не успел даже осмотреть Алма-Ату. Его пересадили из одного самолёта в другой, и вот они уже летят над снеговыми хребтами Джунгарского Алатау.

Услышав, что Тумов свободно говорит по-английски, Пигастер обрадованно хлопнул Игоря по плечу, уселся с ним рядом и болтал всю дорогу.

Тумов вскоре узнал, что американец впервые в Советском Союзе, что он совсем не знает русского языка, но исколесил Индию, Тибет, Гималаи и владеет чуть ли не всеми языками народов Центральной Азии. По специальности он геофизик, астроном и математик. Сам управляет автомашиной и самолётом, а в молодости увлекался гипнозом и спиритизмом.

— Правительство Монголии хорошо делает, что даёт возможность осмотреть место катастрофы, — заявил он. — Политики даже в Азии с годами становятся умнее и стараются не раздувать конфликтов.