Тайна янтарной комнаты

Более двух столетий Царское Село было излюбленным местом летнего отдыха русских государей. Самые талантливые архитекторы и живописцы, скульпторы и садоводы трудились здесь над созданием великолепных дворцов и парков. В этом колоссальном труде принимали участие сотни гениальных русских мастеров, выходцев из народа. Именно их руками созданы в Царском Селе замечательные архитектурные сооружения, которые принесли маленькому городку под Петербургом мировую славу.

Но наивысшего размаха строительство императорской резиденции достигло во времена, когда здесь трудился один из самых выдающихся русских зодчих обер-архитектор Варфоломей Варфоломеевич Растрелли.

С 1751 года Растрелли возглавил все строительные работы в Царском, а затем в течение шести лет полностью перестроил дворец, сооруженный по проекту А. В. Квасова. Фактически Растрелли спроектировал совершенно новое здание.

Гениальный архитектор вложил в строительство дворца и в отделку его внутренних помещений все свои недюжинные творческие силы и талант.

Пять одинаковых корпусов с белоснежной колоннадой соединялись между собой легкими, сквозными, как бы просвечивающими насквозь галереями в единое целое. Небывалой пышностью, причудливостью и выдумкой отличались эти галереи. Каждому, кто смотрел на них впервые, могло показаться, что все они одинаковы. Но стоило вглядеться пристальнее, и это обманчивое впечатление исчезало. Становилось очевидным, что каждая стена — самостоятельное произведение искусства. Правда, между высокими арками располагались простенки одинакового размера, но зато их декоративное оформление становилось все богаче и разнообразнее по мере приближения к центральной части дворца. Белые полуколонны то стояли парами, то раздвигались, то сменялись портиками с изогнутыми в виде лука навесами-фронтонами. Золоченые скульптуры почти целиком закрывали пространство между полуколоннами и зеркальными окнами дворца. По всему фасаду сверкало золото украшений, и казалось, что сами стены состоят лишь из одного света, что они лишены всего вещественного, тяжелого.

А если посмотреть на фасад сбоку, то золоченые украшения и статуи, решетки внизу окон, позолота верхних частей колонн и ослепительная белизна самой колоннады, зеркальные отблески стекла, игра бирюзовой окраски стен — все это походило на одно сплошное пышное, разноцветное, почти прозрачное кружево. Чудом архитектурного искусства, драгоценной жемчужиной России называли дворец восхищенные современники.

И поставили дворец на вершине холма — он виден был издалека, и сверкал, как драгоценность, для которой, по выражению одного из современников-иностранцев, к сожалению, не сделали футляра, чтобы уберечь от порчи.

Но изумление и восторг всякого, кто приходил сюда, беспредельно возрастали, когда он оказывался во внутренних помещениях. Здесь Растрелли, казалось, превзошел самого себя.

Весь второй этаж представлял собой цепь парадных комнат, так называемую Анфиладу, которая начиналась от «Корпуса под звездой» и доходила до последнего флигеля, где размещались жилые помещения.

Каждая из нескольких десятков парадных комнат Анфилады отличалась своей неповторимой красотой.

Кто был творцом всего этого? Квасов? Растрелли? Нет. Они лишь руководили работами, направляли их к одной цели, вкладывали общую идею в труд сотен людей. Подлинные создатели несметных, поразительных богатств, удивительных произведений искусства в большинстве своем остались безымянными — те трудолюбивые, искусные и умелые люди, кого столетиями презрительно называли «мужиками», «быдлом», «хамьем», считая, что они не способны даже понимать красоту и изящество созданных их собственными руками вещей.

Елизавета вспомнила об янтарном кабинете в разгар строительства дворца. В книге одного из первых историков Царского Села Ильи Яковкина содержится интересная запись, относящаяся к 1755 году:

«Ея Величество, в Высочайшее свое присутствие в Царском, через Обер-Архитектора, повелела, Июля 11 дня, Бригадиру Григорьеву, чтоб из Зимняго дома янтарный кабинет, через убиравшего оный янтарного мастера Мартелли, со всякою осторожностию, собрав опять и уложив в ящики, перенести солдатам на руках, в Царское, под присмотром самого мастера и ему опять убрать оным янтарем во дворце царскосельском покой, который Ея Величеством для сего назначен будет».

26 июля семьдесят шесть дюжих гвардейцев двинулись в трудный поход из Петербурга в Царское Село. Держа на руках ящики, солдаты несли убранство янтарного кабинета. Шесть дней двигалась не спеша необычная процессия. Первого августа прибыли на место, а в сентябре Мартелли под руководством Растрелли закончил работу. Бывший янтарный кабинет отныне стал янтарной комнатой Екатерининского дворца.

Трудная задача досталась зодчим. Комната, «назначенная для сего Ея Величеством», оказалась значительно выше, чем берлинская, вместо одной двери в ней было три, да еще три окна. Янтаря не хватило, расположить панно в прежнем порядке не удавалось из-за различия в планировке. Не хватало и центральной рамы — для симметрии. Делать ее никто не решался.