Тайна Яры

Он просто смотрит… Смотрит так, что у меня в душе все переворачивается. Я не понимаю этот взгляд. Вижу, что он совершенно не злится — нет, в нем нет ни капли злости или недовольства.

Он смотрит… как отчаявшийся, которому неожиданно подарили надежду. Спокойно, словно не веря в то, что он видит. Словно он сам себе запрещает надеяться.

Он смотрит… нет. Я не знаю.

Я и правда не знаю, как описать то чувство, что отражается в его взгляде. Я не знаю ему названия. Просто от этого взгляда мое сердце начинает биться так сильно, что еще чуть-чуть, и оно сломает мне ребра. От этого взгляда мне хочется спрятаться, сбежать, потому что он слишком сильный. Слишком чувственный. Это меня завораживает и пугает. От этого взгляда мне хочется плакать.

Этот взгляд и правда слишком сильный.

Но я выдерживаю его.

Выдерживаю и, слабо улыбнувшись, тихо шепчу:

— Привет.

Отступление 6. Дарриан

Сложно сказать, когда именно это произошло.

На самом деле, это даже забавно — осознания значимых изменений или событий в моей жизни приходило ко мне уже после того, как эти самые изменения или события произошли.

Скажем так: когда я осознавал, что произошло «нечто», изменившее мою жизнь, было уже поздно что-либо менять.

Такое случалось редко, и все же это было. Видимо, такова моя судьба. А с судьбой спорить довольно затруднительно.

И, что кажется мне еще более забавным, все ключевые моменты в моей жизни были так или иначе связаны с Ярой. Всегда.

Куда бы я ни шел, что бы я ни делал, моя дорога жизни всегда приводила к ней. Что было тогда, что случилось и сейчас.

Знаете, темные маги — весьма загадочный народ. Нас не любят — и это мягко сказано, но, если спросить у кого-нибудь, за что нас именно не любят, многие затрудняться с ответом. Или начнут рассказывать нам о наших страшных поступках, приписывая темным порой такое, на что не способен вообще никто, не говоря о темных магах.

Темный маг, узнав о своей магии, обычно старается не афишировать, что он принадлежит к темным — за это пусть и не преследуют по закону, но от слухов, шепотков за спиной и пренебрежения, вкупе с опасением, никто из темных магов не был избавлен.

Нас не любили, да.

Поэтому темные зачастую и скрывались. И это, конечно же, имело множество последствий. Одним из ярких последствий, например, становилось полное непонимание своих сил. Я ничего не знал о тьме, что жила во мне. Я не знал, что может эта сила, не знал, как она работает. Мне приходилось часами экспериментировать, чтобы понять, что я могу и какие пределы есть у моей магии. Я скрупулезно старался отыскать хоть какую-нибудь информацию о своей силе.

Именно поэтому я согласился тогда пойти с Яриной и стать ее тенью. Доступ к такой информации, которую я не смогу больше нигде отыскать — вот что меня интересовало в первую очередь. Конечно, были и другие причины, но эта… эта было основной. По крайней мере на тот момент.

Иногда я думаю о том, отказался бы я идти за ней, если бы знал, чем это закончится?

Нет.

Таким был всегда мой ответ. Даже зная о том, что однажды часть моей души будет принадлежать ей, даже зная о том, что она исчезнет из моей жизни на полвека, даже зная о том, какую боль мне принесет эта любовь…

Нет.

Я бы никогда, ни при каких обстоятельствах не отказался идти за ней.

Потому что это она. Это всегда была лишь она одна.

Потому что, несмотря ни на что, она здесь. Лежит в моей кровати. Да, ранена и истощена, но жива. Раны заживут, силы и магия Яры восстановятся, и тогда…

Я давно разучился бояться. Давно забыл это чувство. Поэтому сейчас мне не было страшно.

Волнительно, да. Но не страшно.

Да и не пристало бояться темному магу.

Что же касается ее тайны… Я не сразу осознал, что Ярина и Яра — это один и тот же человек. Это осознание зарождалось во мне постепенно. Конечно, она искусно старалась скрыть свои прежние черты характера. Она великолепно замаскировалась.

И лишь глаза ее выдали. Всегда выдавали.

Если бы кто-то однажды спросил меня, что я сначала полюбил в ней, то у меня тут же найдется ответ.

Глаза — вот что я люблю в ней больше всего.

Ибо в ее глазах я всегда видел ее душу.

Все, что она чувствовала, все эмоции, все радости и страхи, все мечты и надежды — все это отражалось в ее глазах. В них я действительно видел отражение ее души. Ее настоящую личность, без масок, без прикрас.

Она изменилась за эти годы, да. Я до сих пор не знаю, что с ней тогда случилось, до сих пор не знаю и о том, как она жила все эти годы до нашей новой встречи. Но, что бы с ней за это время не происходило, это ее довольно сильно изменило. Именно это меня и смущало — я запомнил Ярину, как нежную, трепетную девушку, как хрупкий цветок, что может сломаться от неосторожного обращения с ним. Яра же совсем не была похожа на цветок — разве что на кактус. Она была более свободной, более открытой, более сильной. Поэтому я достаточно долгое время убеждал себя в том, что они отличаются друг от друга.