Тайна императорского рода

— Надо начать с того, что я моя душа перестала быть таковой. Я теперь именно демон с физической оболочкой. Это тело медленно состарится и умрёт, как ему и положено, я же сам погибну только в том случае, если меня уничтожат, как демона. Конечно, процесс старения мне не так сложно замедлить, поэтому прожить это тело может и сто лет и тысячу лет. Главное, не сильно его калечить. А вот при обращении всё выходит не так удобно, как у Абсолона. Я не могу в разгаре битвы бросить физическую оболочку, ведь её могут уничтожить. Поэтому мне приходит оставлять её на плане, защищая от распада своими небольшим количеством своих сил. Для остальных демонов пустая оболочка совершенно неинтересна, ведь это что-то вроде трупа, поэтому беспокоиться о них не стоит. А вот сама атмосфера плана может нанести значительный ущерб. Конечно, за десять, пятнадцать минут ничего непоправимого не произойдёт, но если оставить тела там на несколько часов, то последствия могут быть необратимыми.

— Почему не говорили? — поинтересовалась, разглаживая бездумно складки на покрывале.

Всё перевернулось с ног на голову. Я уже ничего не понимала и боялась того, куда нас всех это может привести. Если Алан демон, то значит, скоро им стану и я. И что мне тогда делать? Есть людей? Бродить по серому плану, пожирая других демонов? А если остаться человеком, то, как и сказал Алан, он может жить очень долго. А что насчёт меня? А маг, правда, толком пока что ничему не научилась (с такими событиями выкроить бы время, чтобы поесть и поспать, о какой учёбе может быть речь?). Конечно, я надеюсь, что и сама я смогу прожить дольше, чем обычные люди.

А хочу ли я становиться демоном? Жить долго, поедать других демонов. Жить с Аланом…

Подняла глаза, вздыхая. Кажется, я сама не заметила, как чувства к этому человеку… простите, уже демону, разрослись в нечто подобное. Наверное, принимать решение надо не сейчас, когда чувства только разгораются и голова начинает плохо варить, вот только я не уверена, что мне дадут несколько лет на то, чтобы немного поостыть.

Алан вместо ответа наклонился и коротко, почти невесомо поцеловал меня в губы, а я только сейчас поняла, что плачу. Мне отчего-то стало так обидно, так больно, словно до меня только сейчас дошло — Алан больше не человек. И сейчас я плакала о его бессмертной душе, которая больше никогда не сможет переродиться. Алан навсегда останется таким. Он больше не принадлежит этому миру.

Словно всё поняв без слов, муж обнял меня, целуя в висок и как-то странно, кажется даже облегченно выдыхая.

— Я тот же, — тихо прошептал он. — Не ощущаю в себе изменений. Ты ведь тоже не видела?

— Это потому, — всхлипнула я, — потому что вы и раньше были почти что демоном. Если и была разница, то я её не видела.

Алан на это фыркнул и притянул меня ближе, принимаясь слизывать с кожи соленую влагу. Я же поморщилась и, обняв его за шею, повалила на кровать. Этим я дала понять, что мне хочется просто полежать в его объятиях.

По-прежнему по-человечески тёплых объятиях.

Отступление 7

Абсолон наблюдал за теми, в ком не так давно поселился, и вспоминал человека, которому однажды слишком доверился.

Это было так давно, что у любого другого из памяти стёрлись мелкие воспоминания, но Абсолон помнил всё так, словно всё было только вчера.

Он всегда был каким-то другим демоном, нежели все остальные. Поначалу он не понимал этого, но очень скоро обратил внимание. Конечно, как и все другие демоны, он родился из тьмы, просто однажды осознав себя.

Ведомый инстинктом он тут же покинул план и попал в мир, который с первых же минут вызвал в нём любопытство. Он очень быстро понял, как здесь жить, перемещаться, что есть и чего опасаться. Многое в нём просто уже было, словно изначально заложено. Некоторым вещам приходилось учиться.

Тогда людей было очень мало, а городов и вовсе практически не было. Иногда день заставал Абсолона за каким-нибудь валуном, в тени которого приходилось пережидать ослепительный свет, такой губительный, обжигающий и болезненный.

Он не считал года, просто питался, изучал мир, с каждым годом понимая всё лучше и больше. В какой-то момент он ощутил, что готов. Вернувшись на план, он переродился.

Абсолон как сейчас помнил тот момент. Он повернулся к чернеющему вдалеке лесу и подумал, что этот мир так же интересен и достоин изучения. Здесь не было привычной, вкусной пищи, и хоть на плане ему почти не требовалась пища, но Абсолон быстро понял, что поглощая себе подобных, он становится сильнее.

Проходили годы, десятилетия, столетия. Абсолон изучал план, других демонов, различные законы, мелочи. Он проверял барьер, пытаясь понять, как ему попасть в тот мир, о котором он столько знал. Ему доводилось видеть, как барьер пробивают с этой стороны. Так же он видел, когда барьер сам рвался. Ему пришлось постараться, чтобы понять, что нужно делать и как.

Абсолон всегда был наблюдательным. Он сначала долго изучал предмет, и только после этого решал, стоит ли действовать или же подождать. Свой первый выход, как демон, он тоже помнил хорошо. Тогда его чуть не убили.