Тайна императорского рода

Оборотни жили общинами или стаями. То есть на большом участке жил богатый род, который допускал на свою землю других оборотней. Эти оборотни в свою очередь сбивались небольшим количеством от трех до десяти особей и образовывали в лесу поселение. Сам же главный род или семья жили часто в замках и числились людскими баронами или же имели более высокий статус. Кстати, земли у оборотней были распределены совершенно не так, как считали люди.

Например, если по людским законам какой-нибудь лес принадлежал одному барону, который являлся на самом деле главой рода оборотней это территории, то не факт, что по законам вервольфов этот же самый лес принадлежал именно ему, а не другому роду. По сути, это было своя собственная империя в империи. Империя оборотней была наложена на империю людей. И если оборотни отлично знали о нас, то люди довольствовались слухами, легендами и мифами.

Почему так? Наверное, они тоже хорошо знали о том, что люди привыкли устранять всё, что вызывает у них непонимание или же страх, а количество оборотней всё же было слишком малым по сравнению с людьми.

На самом деле меня очень удивляли эти существа. За столько лет не выдать себя. Мне казалось, что в любом случае должен был родиться хотя бы один оборотень, который возжелал бы власти над людьми. Хотя, если вспомнить, кто сидит на троне империи, да еще и столько лет, то всё вопросы отпадали — они и так правят людьми, которые о том и не знают.

Так вот вернёмся к неожиданностям.

В тот момент, когда я полностью расслабилась, забыв уже о том разговоре с Абсолоном, он и показал, что делать этого не стоило.

— Время, Эволет, — сказал он, появляясь перед нами с Аланом.

Мы как раз в этот момент сидели в моей комнате. Я кормила Адриана, а муж рассказывал мне про этих самых оборотней.

Я вскинулась, нахмуриваясь. Адриан тут же захныкал. Пришлось спешно его укачивать, извиняясь. Всё-таки сын был весьма чувствительным к моей энергии, а из-за слов Абсолона её из меня выплеснулось больше обычного.

Когда сын успокоился, продолжая свой прерванный ужин, я подняла голову и посмотрела на Абсолона. Он стоял около Алана. Я поняла, что мой муж всё прекрасно знает. Вздохнула. Конечно, кто бы сомневался.

Кивнула, понимая, что толку в уговорах нет никакого. Абсолон древний демон и не мне ему указывать, что делать.

— Крови много надо? Надеюсь, это не навредить сыну? — тут же встревожилась.

— Нет, — Абсолон и так в последнее время был немногословен, а сейчас так и вовсе будто старался говорить односложно. — Один небольшой глоток.

Я не стала спрашивать его, откуда он это знает. Глянула на безмятежного Адриана, который посасывал теплое молоко и сверкал задорно и внимательно глазами. Улыбнулась. Внутри растеклась безграничная нежность.

— Хорошо… я… мне, — запнулась. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то ранил моего сына до крови.

Абсолон, тут же понял, все мои метания. Оказавшись рядом, он склонился над нами.

— Он ничего не почувствует, — сказал он, заглядывая мне в глаза.

— А разве не надо, — я моргнула, едва сдерживая слезы. — Ну, не знаю, ритуал какой-нибудь провести? Пентаграмму там начертить? Ничего не надо?

— Эволет, — Абсолон склонился и коротко мазнул губами по моей щеке, по которой всё-таки катились слёзы. — Ничего не надо.

— Тогда, — шмыгнула, ладонью на мгновение прикрывая глаза и выравнивая сбившееся дыхание. Сердце в груди колотилось, а к горлу подступала тошнота от волнения и бессилия. — Делай, что должен.

Адриан всё это время смотрел на меня внимательно, даже не пытаясь плакать, хотя я ощущала, как энергия толчками расходиться от меня во все стороны. После родов я стала весьма чувствительна ко всему этому.

Стоило моим словам сорваться с губ, как тьма вокруг буквально вскипела. Большая часть свечей погасла, оставляя нас в полумраке. Абсолон заговорил. Я не понимала его совершенно.

Некоторые слова, срывающиеся с черных губ демона, напоминали тяжелые камни. А другие же слышались легкими перышками, такими же нежными и невесомыми.

Реальность будто запульсировала. Я видела перед собой только пару красных глаза, которые затягивали меня куда-то, лишая воли и почти что сознания. И только тяжесть на руках не давала мне полностью отключиться.

В какой-то момент Абсолон наклонился, поднимая крохотную ручку сына и осторожно, широко лизнув перед этим языком беззащитное запястье, погрузил длинные и тонкие клыки в мягкую плоть.

Внутри меня всё дрогнуло. Пусть он и говорил, что больно не будет, но сердце всё равно сделало кульбит. Мне захотелось оттолкнуть немедленно Абсолона. А после самой убедиться, что с Адрианом всё хорошо.

Стоило демону отпрянуть, как реальность встала на место. Даже потухшие свечи вновь вспыхнули, а тьма отступила, как обычно затаившись по углам.

Я сразу же проверила ручку сына, но с удивлением ничего на него не обнаружила, словно и не было никакого укуса. Адриан, воспользовавшись тем, что я склонилась слишком низко, тут же поймал этой самой рукой прядь моих волос и, засмеявшись, дернул, приводя меня в себя.