Тайна империи

«А почему они вообще должны быть, — мелькнула запоздалая мысль. — Позже по борту машины, вышедшей из лабиринта, я никаких повреждений не видел. Если жрец убрал повреждение с песчанки, ему было так же нетрудно стереть следы ее столкновения с камнем».

Неприятный вывод о бесполезности поисков заставил диверсанта сесть на ближайший выступ и задуматься. Расчет на камень перстня, принадлежащий Босу, тоже не оправдался. Артефакт молчал.

«Погибнут парни», — с грустью подумал Самум.

Он начал шарить по карманам в поисках сигарет, одновременно сожалея, что в этот момент с ним нет знаменитой фляжки Колдуна, в трудную минуту подбадривающую весь состав группы.

«Как же он там говорил? Обо мне даже и не вспомнили бы, если бы могла прийти только моя фляжка».

Неудачливый поисковик вздохнул, прикуривая.

«О смерти нельзя думать», — неожиданно и проникновенно прозвучал чужой голос в голове нетраца.

Диверсант мог поклясться, что не услышал ни звука, но фраза была отчетливой, с эмоциональной тональностью.

Психолог медленно повел головой налево, будучи полностью уверенным, что никакой опасности ему не угрожает. На одном из выступов скалы стоял невысокий сохарец и смотрел сверху вниз на непрошеного гостя.

Без сомнения, это был верховный жрец, Босу. Зеленый балахон, полностью скрывающий ноги, загоревшее худое лицо и проницательные, сверкающие молодостью глаза. В жреце все было так, как рассказывал Шаман.

«Ты искал меня, — фраза вновь прозвучала только в голове, губы старика не шевельнулись. — Хочешь спасти еще несколько жизней в этом мире?»

«Даже одна жизнь — это целый неповторимый мир», — мысленно ответил диверсант.

«А сколько жизней ты сам забрал?»

«Я не горжусь тем, что делаю. Но будет ли смысл в моей жизни, если я не буду делать то, что должен».

«Любая жизнь священна».

«Вот и помоги спасти несколько».

«Пусть твои люди уйдут из храма. Вам рано постигать знания моих предков».

«Как только я вернусь, они это сделают».

«Хорошо. Они будут жить».

«Что нам нужно сделать?»

«Слушай камень».

Фигура жреца медленно растаяла в воздухе.

— Ни здравствуйте, ни до свидания, — проворчал себе под нос Самум. — И что теперь прикажете делать?

Ответить на его риторический вопрос было некому, и, докурив сигарету, он двинулся к оставленному топтеру.

— Собираемся, — скомандовал диверсант, как только, по возвращению, вошел в зал внутри пирамиды.

На полученный приказ не последовало ни возражений, ни вопросов. Голоэкраны один за другим сворачивались и гасли. Беззвучно закрывались крышки пультов, герметично прилипая к краям корпусов приборов.

— Оборудование оставить, оно нам больше не понадобится, — уточнил нетрац свое требование. — Берем только оружие — и на выход.

— Что случилось? — следуя за уходящим из зала нетрацем, спросил старший научной группы.

— Нам запретили исследования.

— Кто?

— Самый главный дух в этой духовке.

Ответ был ученому явно непонятен, но вопросов больше не последовало. Покинувшая храм команда собралась в нескольких метрах от пирамиды, рассредоточившись среди стоящего транспорта и ожидая дальнейших приказов. Совершенно неожиданно в раскаленном воздухе прокатился гул, и огромная пирамида стала медленно погружаться в песок. Три минуты — и на месте недавно непоколебимо стоящей огромной скалы не осталось ни малейшего следа.

— И что все это значит? — спросил кто-то.

— Можно быть абсолютно спокойными. Эта тайна так и останется тайной для всех, — ответил Самум. — Мне кажется, в этом есть еще один знак. Эскадра гаюнов вышла из прыжка и приближается к планете.

— Наши действия?

— Сопротивляться составу нескольких дивизий, солдаты которых пройдут частым гребнем не только через всю пустыню, но и перетряхнут при необходимости планету, мы не можем. Рассредоточиваемся и начинаем играть в прятки. Вы знаете, что нас эвакуируют после того, как разгромят космическую группировку противника. Постараемся выжить и встретиться вновь. Если не получится, то остается только подороже продать свои жизни. По машинам, — отдал нетрац свой последний приказ.

Люди забегали, устраиваясь на сиденьях в кабинах песчанок и топтеров. Вездеходы один за другим веером расходились от точки стоянки. Кто уходил в мертвые горы на юге, где в одной из пещер, с прошлого рейда, остался законсервированным катер-невидимка. Другие устремились через пустыню, мимо бывшего концлагеря, к ущельям с ледяными источниками и зеленой травой. Вскоре на площадке осталась одинокая машина с распахнутой дверцей и человеком, стоящим рядом и будто не знающим, куда ему идти.

Психолог решил остаться в пустыне. Об использовании в период проведения широкомасштабной армейской операции топтера не могло быть и речи. Воздушная разведка противника плотно обложит зону поиска. Ни о каких полетах над ней не стоило даже мечтать, тем более что задача у диверсанта была противоположной. Ему было необходимо как можно естественнее попасть в плен к охотникам.