Тайна Иппокрены

Такой всплеск творческой энергии, как заметил однажды итальянский писатель Чезаре Павезе, последовал после трудной, зачастую неудачной борьбы за свое существование, после провалов в политике и заключений в тюрьмах. И в этом состоит парадокс Дефо. Крушение деловой карьеры и поражения на политическом поприще, постоянные преследования его как банкрота в торговле и политике, одним словом, злоключения всей жизни, все то, что пришлось пережить и увидеть, — все это, как ни парадоксально, сделало Дефо писателем, автором бессмертных книг, которые потом назовут романами.

Злопыхатели издевались: Дефо плодовит, как кролик, потому что ему надо сколотить на приданое своим дочерям. Отчасти в этом была доля горькой правды. Писательство к тому времени стало чуть ли не единственным средством его существования. В год Дефо создает по крайней мере по одному объемистому роману, а то и по два, не считая прочей литературной продукции. Судите сами: «Робинзон Крузо» — 1719, «Капитан Сингльтон» — 1720, «Записки кавалера» — 1720, «Дневник чумного года» — 1721, «Молль Флендерс» — 1722, «Полковник Джек» — 1722, «Роксана» — 1724.

Почти в каждой из этих книг, подобно художнику У. Хогарту, только средствами литературы Дефо рисует страшный мир нищеты, преступности и порока, где процветают удачливые, поклоняющиеся одному богу — золотому тельцу. Глава пиратской шайки Боб Сингльтон в погоне за золотом и богатством бороздит моря, пересекает пустыни и джунгли. Джек Полковник целых двадцать шесть лет промышляет воровством на лондонских улицах, попадает в солдаты, дезертирует, его похищают и продают на плантации в Америку, где наконец сам он превращается в преуспевающего хозяина невольников. Воровка и распутница Молль Флендерс, пережив многие злоключения, возвращается к честной, вполне благопристойной обеспеченной жизни. На все ради собственного благополучия, вплоть до убийства дочери, идет Роксана — леди, тщеславная и расчетливая в делах и столь же неразборчивая в средствах. Все они под конец жизни становятся вполне добропорядочными согражданами общества, где преуспевают предприимчивые буржуа. Образы, созданные Дефо, пришли на страницы его книг из жизни, «мотивы поведения его героев и героинь, — пишет профессор А. Аникст, — социально обусловлены и отражают влияние буржуазных порядков на человеческий характер». Тем не менее некоторые критики отказывали писателю в разработке характеров и называли его «безграмотным писакой», который, по их суждению, доступен пониманию лишь «грузчиков и сапожников и тому подобной грязной швали». Позже находились литературоведы, злословившие, будто Дефо не имеет ни малейшего представления об основах психологии, а является лишь регистратором фактов. Этим ниспровергателям писателя ответила Вирджиния Вулф. Она писала, что Дефо «достиг в изображении сущности такой правды, которая встречается и выдерживает проверку временем гораздо реже, чем правда фактов». И это верно. Задолго до того как сто лет спустя Жермена де Сталь, к удивлению многих, заметила, что характер одного и того же персонажа может быть многообразным и сложным, Дефо наделял своих героев различными качествами, стремясь не к прямолинейной и однозначной, а к разнообразной психологической характеристике их.

Что касается фактов, то писатель лишь опирался на них, собирая в течение многих лет, «прежде чем жизненный опыт, — заключает Вирджиния Вулф, — был обобщен в художественном произведении». В этом смысле не исключение и его знаменитый роман «Молль Флендерс».

В последние дни января 1722 года в Лондоне появилась книжка с необыкновенно длинным, как тогда было принято, названием: «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс, которая родилась в Ньюгейтской тюрьме…» Далее в заголовке говорилось, что героиня пережила немало приключений в течение своей разнообразной жизни, несколько лет была содержанкой, пять раз замужем, двенадцать лет воровкой, наконец, восемь лет ссыльной. Фамилия автора отсутствовала, но сообщалось, что написано по собственным заметкам героини, скрывавшейся под вымышленным именем,

Анонимный автор пояснял в предисловии, что у его героини есть особые причины скрыть свое настоящее имя, потому что оно слишком хорошо известно в архивах и протоколах Ньюгейта и Олд-Бейли. Так что, мол, читатель пусть и не рассчитывает на то, чтобы она назвала его.

Конечно, современники были заинтригованы. Они привыкли к тому, что граб-стритовские авторы знакомили их с жизнеописаниями подлинных персонажей, с похождениями известных разбойников, пиратов, авантюристов. Лондонские мещане, люди наивные, обожающие всякие приключения, особенно из жизни героев преступного мира или путешественников в далекие, таинственные страны, нередко самый что ни на есть фантастический вымысел принимали за описание реальных событий, рассказанных якобы от лица их участника. Готовые поверить и в небылицы, они и путешествия Гулливера воспринимали как вполне достоверные.