Тайна Иппокрены

С того дня, как Прево постригся в монахи, к его имени навсегда пристало словечко «аббат», хотя оно отнюдь не заключает в себе исчерпывающей характеристики. Монах и солдат, искатель приключений и поклонник прекрасного пола, путешественник и проповедник, писатель огромного трудолюбия и потрясающей работоспособности, блестящий журналист и переводчик — таковы грани сложной личности Прево.

Впрочем, надо сказать, что о создателе грустной повести, посвященной любви кавалера де Грие к прекрасной, но ветреной Манон, известно очень мало. Сведения о нем собирали буквально по крупицам. Но и сегодня, как отмечают, в частности, и советские исследователи Е. А. Гунст, М. В. Разумовская, И. Н. Пожарова, значительная часть биографии писателя остается неизвестной. Тем более что писем его сохранилось, к сожалению, ничтожно мало. Неизвестно также, были ли у него дневники. Возможно, он сжег бумаги и записки в один из критических моментов, опасаясь расследований. Или потерял их во время своих скитаний. Как бы то ни было, но отсутствие документов затрудняет изучение бурной жизни этого странного бенедиктинца.

Недостаток знания о нем в известном смысле компенсируют его произведения и прежде всего его знаменитый роман.

Литературоведы отмечают несомненный автобиографический характер рассказанной Прево любовной истории, находят в ней эпизоды, совпадающие с тем, что пришлось пережить самому писателю. И в этом справедливо усматривают причину необыкновенной правдивости и достоверности повести. А коль скоро это так и все говорит о том, что автор использовал в книге моменты собственной биографии, рассуждали литературоведы, то не попытаться ли отыскать в жизни Прево соответствия тем событиям, о которых идет речь в романе? Тем самым восполнить неизвестные страницы биографии писателя и документально подтвердить жизненную основу его творчества.

И первое, что предприняли неутомимые разыскатели, — ринулись на поиски прототипов. Итак, был ли у Манон Леско реальный прообраз?

* * *

Деревня Пасси-сюр-Эр расположена на тракте, по которому гоняли партии арестантов. Обычно их вели из Парижа через Руан, на Гавр, где сажали на корабли, отплывавшие в заморские колонии, главным образом в Луизиану — территорию его величества короля Франции в Новом Свете. Именно сюда начиная с 1699 года ссылали преступников с целью скорее заселить эту колонию на берегу Мексиканского залива.

Аббат Прево часто проезжал мимо этой нормандской деревушки, когда совершал поездки в окрестностях Эврё, куда его недавно назначили проповедником.

Вот и теперь он оказался в Пасси, где намеревался отобедать, прежде чем ехать дальше. Время было под вечер, солнце клонилось к закату, так что в самый раз было передохнуть и перекусить. Подъезжая к гостинице, он заметил во дворе несколько повозок, солдат с желтой лилией на голубых мундирах и в шляпах, расшитых серебряными галунами, толпу любопытных, состоявшую главным образом из ребятишек. Прево понял: пригнали партию арестантов. Лошадей еще не распрягли, и было ясно, что колонна только что прибыла. В тот же момент из крытых повозок показались лица женщин. Откинув полог кожуха, звеня цепями, они высаживались на землю. Число их было невелико, всего дюжина, скованные по шести. С полным безразличием они взирали на толпу, усталые, в лохмотьях, казалось, смирившиеся с уготованной им судьбой.

Молодой аббат — ему лишь недавно исполнилось двадцать четыре года — с нескрываемым участием смотрел на несчастных. Нельзя сказать, что раньше ему не приходилось встречать девиц, отправляемых в ссылку. Напротив, он не раз видел подобные партии, но чаще издали, где-нибудь на дороге, проезжая второпях мимо. Причем обычно ему попадались большие партии, состоявшие из мужчин и женщин, скованных вокруг пояса попарно. Это означало, что перед отправкой за океан их, до этого даже незнакомых, насильно обвенчали друг с другом. А тут представилась возможность рассмотреть ссыльных поближе.

— Когда их доставят на место назначения, за океан, что там с ними будет? — не удержался Прево и задал вопрос одному из конвоиров.

— Как что? — усмехнулся тот. — О них позаботится губернатор короля. Их выдадут замуж. Для них это лучше, чем чахнуть в камерах Бисетр или Сальпетриер, — продолжал стражник. И с важным видом изрек: — Надо думать о том, чтобы заселять колонии, мосье.

Разглядывая женщин, Прево заметил одну, чей облик отличался от остальных. Она выделялась не только красотой лица, но и во всем остальном мало походила на своих товарок — веселых девиц, богохульниц и служанок дьявола. Склонный выдумывать необыкновенные приключения — черта, которую отмечают в нем все знавшие его и которая позже с таким блеском проявится в его книгах, — он вообразил ее историю…