Тайна исчезнувшей субмарины. Записки очевидца спасательной операции АПРК

К середине дня к борту «Авиора» подошел теплоход «Касимов». Вспоминает помощник командира К-8 О. Н. Фалеев: «…Построил личный состав, проверил наличие. Перед строем поблагодарил капитана судна и его помполита и в их лице болгарский экипаж за оказанную помощь. По моей просьбе капитан судна и помполит дали мне список особо отличившихся болгарских товарищей…»

Вспомним и мы еще раз тех, кто, рискуя жизнью, пришел на помощь советским подводникам, делился с ними куском хлеба.

Вспомним, чтобы еще раз воздать им должное за мужество и братскую помощь! Вот их имена: старший помощник капитана Георгий Петров — это он командовал спасательной шлюпкой, а затем оказывал медицинскую помощь пострадавшим подводникам, первый помощник капитана Богдан Младенов, третий помощник капитана Любен Волкович, четвертый помощник Гавриил Спиров — это он первым заметил сигнал аварии с подводной лодки, второй механик Святослав Илиев, третий механик Владимир Архангелов, четвертый механик Димитр Антонов, боцман Никола Гюрчев, моторист Янко Стоянов, матросы Николай Ангелов, Божи-дар Милчев, Георгий Янков и Стефан Николов…

* * *

В это же самое утро в Средиземном море в район поиска погибшей французской подводной лодки «Эридис» прибыло американское поисковое судно «Мизар». С него спустили необитаемый подводный аппарат. Поиск погибшей лодки осложнялся сильным подводным течением. Трудным был и рельеф дна, изрезанный глубокими скальными каньонами.

На «Мизаре» с волнением ждали сообщений. Вскоре аппарат начал передавать на поверхность одну телекартину за другой: ржавые канистры и бутьыки, невесть как попавший на дно чей-то рваный ботинок и обрывки газет. Но «Эридиса» не было нигде…

Погибшую подводную лодку найдут лишь спустя семнадцать дней после начала поисковых работ «Ми-зара», когда магнитометр внезапно среагировал на разбросанные в разные стороны останки разрушенной лодки. Глубина в месте гибели «Эридиса» составляла 1100 метров. Однако несмотря на обнаружение подводной лодки, причина гибели «Эридиса» так и осталась нераскрытой…

* * *

В 15 часов 10 минут 11 апреля «Комсомолец Литвы» донес через Балтийское пароходство, что электроэнергия на подводной лодке отсутствует и буксир приходится выбирать вручную.

В 19.00 главнокомандующему через Балтийское пароходство было сообщено, что «Комсомолец Литвы» взял подводную лодку на буксир. Однако радовались в Главном штабе недолго, почти сразу же пришло новое сообщение — буксир оборван и повторно завести его никак не удается.

К этому времени вся кормовая надстройка от восьмого отсека и дальше уже постоянно была в воде. К Бессонову снова подошел Пашин:

— Всеволод Борисович! Давайте продуем кормовую группу ЦГБ!

— Продуем, когда возьмут на буксир!

Однако буксир все не заводился, и командир разрешил немного продуть корму. Шторм все усиливался. Теперь, разбиваясь о борт лодки, волны то и дело осыпали водопадом брызг находящихся на мостике. Попытки взять лодку на буксир предпринимались в течение всего дня, но все было безрезультатно — К-8 по-прежнему была предоставлена силе волн и ветра.

В 22 часа 10 минут внезапно послышались удары из задраенного первого отсека. Личный состав просился выйти наверх. Бессонов отказал.

Через несколько минут снова послышалась дробь — условленный сигнал аварийной тревоги. Находившиеся наверху отдраили люк. На палубу выбрался командир БЧ-5 Пашин в угоревшем состоянии. Его рвало и шатало. С ходового мостика спустился командир.

— Всеволод Борисович! В отсек все интенсивнее поступает угарный газ. Начинается массовое отравление. Многих рвет, некоторые уже теряют сознание!

Следом выбрался начальник химической службы:

— СО₂ превышает норму вдвое!

— Выводите людей! — распорядился Бессонов. — Теперь все будем ютиться наверху.

Начали выбираться, держась за натянутые леера, матросы и офицеры. Дело это было достаточно сложным, так как волна полностью то и дело захлестывала люк. Наконец первый отсек оставил последний человек. На мостике совещалось командование лодки. Решили снять еще часть личного состава, так как размещаться им теперь было просто негде.

Дали сигнал — пять красных ракет. Находившийся ближе всех «Касимов» вскоре подошел к лодке. Сложив руки рупором, Бессонов прокричал на транспорт:

— Можете ли взять на борт тридцать человек?

— Могу и приму! — отозвался капитан «Касимова». — Спускаю баркас!

Бессонов занялся составлением списка тех, кому необходимо было остаться на лодке для буксировки и восстановительных работ. Волна к этому времени уже, проходя от кормы лодки в нос, заливала всю надстройку вплоть до первого отсека.

Из объяснительной капитана 1-го ранга А. В. Каширского: «В это время дифферент лодки составлял примерно три градуса. Состояние лодки мне и командиру опасения не внушало. Считали, что сможем провести восстановительные работы в третьем и четвертом отсеках…»

Бессонов собрал экипаж. Заливаемые водой, продрогшие и смертельно усталые люди, поддерживая друг друга на качке, слушали своего командира.

— Кто желает уходить, того оставлять не буду! — обвел Бессонов взглядом обступивших его подводников.