Тайна, известная троим

Две парочки расселись на двух кроватях, стоящих напротив. Объятия и поцелуи. Когда они немного приелись, Гермиона вспомнила, что Невилл где-то гуляет с Ханной Эботт, а Дин и Симус внезапно вспомнили, что им очень надо в библиотеку. Это сообщение сопровождалось взрывом хохота, и комментариями, что жестокость Гермионы, по-видимому, не знает границ. Главное, не забыть бедных мальчишек вытащить из читального зала на обед. Грейнджер, обратившись к новорожденному, сообщила, что они с Джинни приготовили ему подарок, но так как участвовать будет в этом поздравлении и сестрёнка, то, дабы не доводить дело до греха, Рона придется связать, ну и Гарри тоже, за компанию. Рон и Гарри были весьма заинтригованы, но не успели они и слово молвить, как оказались на соседних кроватях, с помощью забавного заклинания Инкарцеро Секси Максимум, явно изобретённого, или модернизированного, или вычитанного Гермионой из её запретных заветных книжек. Гарри еще успел мило сострить, оказавшись без штанов, ну только с Гриффиндорским форменным галстуком на шее, крепко привязанным за руки и за ноги к столбикам, поддерживавшим полог над кроватью, что ничего особо будет не видно. Но, кровати сразу медленно поднялись под углом градусов сорок пять, и всё стало очень хорошо видно. Две бесстыжие ведьмы стали, медленно танцуя, раздеваться перед ними, причем явно была проведена определенная хореографическая подготовка. Джинни танцевала естественно перед Гарри, а Гермиона перед Роном. Приличия, да, были почти соблюдены! Но никто не мешал смотреть и на соседей, с удовлетворением отмечая похожесть фигурок и таких милых прелестей обеих чаровниц. Они умудрялись иногда двигаться вполне синхронно, а когда поворачивались спинкой, заманчиво двигая задками, казалось, двигался, переливаясь разными цветами кельтский орнамент на их спинках, крестце и попках. Когда последние предметы гардероба соскочили с них и улетели на голову к мальчишкам, повиснув на голове, плечах или на боевом товарище, который тоже с большим интересом и запредельным напряжением рассматривал всё происходящее своим единственным широко раскрытым безумным глазом. Запах благовоний медленно наполнял комнату, играла негромкая, но очень волнующая музыка. Когда пошла работа с шестом, ну, со столбиком кровати, удавалось и прикоснуться к ножкам волшебницы, вытворявшей такие забавные акробатические вещи! А что выражали их похотливые личика! Эти глаза! Миндалевидный разрез, а там светились сумасшедшим огнём темно-карие глазки Гермионы и светло-карие с зеленоватым отливом глазки Джинни. И эти шаловливые язычки, облизывающие губки, манящие, зовущие, дразнящие, что-то шепчущие, такие соблазнительные пухленькие губки, которым так хочется доверить всё своё самое дорогое… оружие…

Все опаснее и опаснее, все ближе и ближе! Но, когда до боевых дружков оставались считанные миллиметры, ну, дюймы, когда Гарри и Рон уже просто орали и бились в тщетных попытках разорвать удерживающие их путы, приблизиться к своим мучительницам хоть на долю дюйма, все пошло в обратном порядке. Сначала на совершенных обнажённых телах девушек стало происходить нечто забавное. На самых интересных местах, появились милые золотые украшения, с небольшими такими колокольчиками, издававшими мелодичный, тихий — тихий, но такой чистый звон. Золотые цепочки на стопе, запястьях и талии. Затем, как в замедленном кино, на руках и ногах стали как бы возникать из воздуха ослепительно золотые нити, и они стали превращаться в красно-золотые и розово-золотые ажурные чулочки до середины бедра, длинные перчатки до середины плеча. Медленно, в подробностях, волшебные косметические наборы, вращаясь в воздухе всеми своими кисточками, щипчиками, пилочками, карандашиками, помадками и прочей тряхомудией девчонок, продемонстрировали очень быстрое наложение вечернего макияжа, запахи духов с характерными для Джинни и Гермионы цветочными оттенками, медленно наполнили комнату, вытеснив ароматы благовоний. Причем танец не прекращался ни на секунду. Красивое одевание девушек выглядело ещё сексуальнее, чем пикантное обнажение. Наконец, на ножках появились изящные туфельки-лодочки, тела прикрыли шикарные обтягивающие вечерние платья с разрезом до верхней трети бедра, красное на Джинни и розовое на Гермионе, и наконец, волосы завились в высокие замысловатые прически, явно скопированные из последнего номера «Ведьмополитена». Когда, наконец, истинные ученицы Беллы, закончили пытку, угомонились и сжалились над своими несчастными жертвами, освободили их, когда все путы были окончательно сорваны и мальчики уже точно убедились, что никакого нижнего белья под платьями нет…