Тайна Jardin des Plantes

Она и представить себе не могла, что когда-нибудь ей так захочется увидеть родителей, обнять их, спрятать лицо на груди у матери, почувствовать надежные руки отца… Несмотря на безответственность родителей, равнодушие, отсутствие нежности, несправедливость их чувств по отношению к ней… Она нуждалась не столько в них, сколько в их физическом, телесном присутствии. Это была инстинктивная потребность, такая же, как у Сильвена, который так же безотчетно следовал побуждениям своего тела, своей интуиции.

Он по-прежнему шел впереди, с такой легкостью, словно ему не приходилось преодолевать толщу воды.

Он не обращал никакого внимания на людей — беженцев? грабителей? — наблюдавших за ними со скамеек и стен и явно опасавшихся воды.

— Видишь этих двоих, в воде?

— Кажется, какой-то парень с ребенком…

— Да, точно… с девчонкой.

— Смотри, а теперь они лезут на стену!

Им и в самом деле пришлось это сделать — не было времени дойти до незатопленного участка у главных ворот. О том, чтобы пройти через площадь Валубер, нечего было и мечтать. Вода там уже поднялась на пять метров, и наверняка в ней было полно акул, мурен, касаток и других подводных монстров…

Когда Сильвен и Тринитэ, поднявшись на стену, взглянули сверху на узкую улицу Бюффона, они увидели, что это, по сути, река.

Тринитэ замерла.

«Нет… я не смогу…»

Услышав донесшийся снизу шумный плеск, она вздрогнула и чуть не потеряла равновесие.

— Прыгай! — позвал ее снизу Сильвен, который стоял по пояс в воде.

— Я… я не могу… — пробормотала она, чувствуя, как сильно кружится голова.

Если бы сейчас был день, она, по крайней мере, видела бы, куда предстоит прыгать. Но при свете луны вода казалась черной, как чернила, и невероятно глубокой.

— Прыгай, ради бога! — нервно повторил Сильвен.

Что же делать?

«Вода смягчит падение, — убеждала себя Тринитэ. — Один ужасный момент — а дальше проще…»

Но все-таки она не могла решиться сразу. А вдруг под водой — обломки железа или осколки стекла?..

Наконец, собрав все свои силы, она отогнала страшные видения и, зажмурившись, прыгнула вниз.

Она с головой ушла в холодную и как будто вязкую воду, но уже в следующий миг, отфыркиваясь, вынырнула на поверхность.

Сильвен был уже далеко — он плыл к боковой калитке, ведущей к служебным помещениям Ботанического сада.

Здесь гоже все было затоплено.

Тринитэ вода доходила до плеч. Но девочка уже привыкла к ее температуре и с удивлением осознала, что теперь вода кажется ей почти теплой.

«Нет, наоборот, это мое тело остыло, — вскоре поняла она, чувствуя, как внутри все сжимается от страха. — Еще через десять минут я не буду чувствовать ни рук, ни ног, потом окоченею, как альпинист, накрытый лавиной…»

— Туда, — сказал Сильвен, — указывая на крышу хижины Любена, видневшуюся впереди.

Когда они приблизились, их глазам предстало удивительное зрелище: хотя домик смотрителя был построен в низине, его окружала невысокая каменная ограда, и вода через нее пока не перелилась.

— Совсем как польдер[11]… — прошептал Сильвен, поднимаясь на ограду.

Затем он помог подняться Тринитэ, которая словно зачарованная смотрела на этот островок суши ниже уровня воды!

Спрыгнув на землю, Сильвен вполголоса произнес:

— Добро пожаловать в замок Клингзора!

— Что? — спросила Тринитэ, чья одежда, насквозь пропитанная водой, стала тяжелой, как скафандр.

Обернувшись, Сильвен прижал палец к губам:

— Тс-с!.. Больше ни слова!

И, крадучись, стал приближаться к хижине.

«Невероятно!» — подумала Тринитэ, разглядев вблизи хижину и окружающее пространство.

Несмотря на облепившую тело мокрую одежду, ледяной холод и лихорадочную дрожь, девочка была настолько удивлена, что даже забыла обо всем этом на какое-то время. Жилище, стоявшее перед ней, трудно было назвать даже хижиной — скорее уж это была какая-то человеческая берлога, окруженная буйными зарослями травы, кустов, крапивы и папоротников. Но еще сильнее Тринитэ была изумлена тем, что оказалась на клочке суши, вокруг которого вздымалась вода — словно в подводной лодке с прозрачным верхом или у подножия горной плотины, лишь одна трещина в которой может привести к гигантскому наводнению.

В то же время и она, и Сильвен понимали, что вода в любую минуту может перелиться через ограду, после чего огороженное пространство мгновенно заполнится ею, словно раковина, слив которой заткнули пробкой. И тогда настанет конец и хижине, и ее хозяину… если он все еще внутри.

Приблизившись к единственному окну, Сильвен прижался спиной к стене. Затем он вытянул шею и осторожно заглянул в окно. Как раз в это мгновение луна вышла из-за туч и осветила внутренность хижины.

Любен был там.

Он сидел в старом кресле, спиной к окну.

Сквозь мутное стекло Сильвен разглядел горящую перед стариком на столе свечу.

Обернувшись к Тринитэ, Сильвен быстро кивнул ей, затем резко распахнул дверь.

Понедельник, 20 мая, 5.00

Любен не шелохнулся.

Словно окаменев, он по-прежнему сидел в кресле спиной к визитерам, перед зажженной свечой.

Эта неподвижность слегка обеспокоила Сильвена.

— Я… я пришел поговорить, — произнес он с усилием.

Никакой реакции.