Тайна Карлоса Кастанеды. Анализ магического знания дона Хуана: теория и практика

(Любопытно наблюдать, какими причудливыми и необоснованными приемами пользуются мистики, столкнувшись с этой гносеологической западней. Зная, что тупик непреодолим, они и не пытаются найти решение. Логика, как и любая форма рационалистского мышления, в других случаях используемая ими вполне беззастенчиво, здесь отметается даже с некоторым презрением. В ход идут слова возвышенные и неопределенные. Цепь рассуждений, доселе ясная, обрывается, и все мыслительное настроение изменяет тональность — вторгаются мощные аккорды религиозного чувства, которые, хотя и несут неоспоримую эстетическую ценность, но все же мало относятся к прямому исследованию когнитивной природы человека. По-видимому, никто из мистиков не избегает подобных «провалов» в мышлении. Даже такой маститый буддолог, как Д. Т. Судзуки, не побоявшийся откровенно поставить вопрос, искусно уходит от ответа, оставив читателя с рассуждениями о неизведанных глубинах психики и надеждой на так называемое Неосознанное. Вот пример его рассуждений из популярной монографии "Основы дзэн-буддизма": "Теперь возникают следующие практические вопросы: каким образом человеческий разум может постичь нуль, бесконечность, протяженность, не имеющую конца, непрерывные отрезки времени и пространства…; каким образом может маленькое «я», отрезанное от целого и ограниченное, когда-либо постичь и даже осознать высшее «я», неограниченное, целостное и бесконечное? <…> Я целиком и полностью согласен с утверждением Симоны Вейль: "Единственный путь к истине, то есть, к истине высшего «я», заключается в уничтожении себя в любом смысле. "Мы не можем не испытать чувства унижения, пока не опустимся в глубины Неосознанного, где пребывает высшее «я», а современный человек пока еще до этого не дошел <.. > Я имею в виду открытие высшего «я». (Д. Т. Судзуки. Основы дзэн-буддизма, сс. 364–365.) Вы заметили, как главный и действительно насущный вопрос как бы «снимается», утекает меж пальцев и тонет в общих рассуждениях? Мы нисколько не намерены спорить с давним оккультным утверждением, будто постижение Реальности происходит через "уничтожение себя в любом смысле", т. е. через остановку эго. Но нас интересует именно: почему? В чем заключена таинственная связь между механизмом эго и восприятием бесконечных объемов Реальности, Объекта, Бытия? Если вопрос ставится таким образом, то в ответ мы не услышим ничего, кроме более или менее поэтических метафор и аллегорий. Возможно, только концепция нагуаля проливает некоторый свет на вечные проблемы познания.)

Обратившись к нагуалю, мы обнаруживаем некоторые сюрпризы. Прежде всего, восприятие, извлеченное из жерновов тоналя, оказывается совершенно безразличным к информации. Всякое воздействие совершается непосредственно и сводится, по сути, к целостному, ничем не искаженному «энергообмену» между Реальностью и субъектом. Если рассуждать в рамках описания, никакого познания, собственно говоря, не происходит. Обнажается природа того явления, что лежит в основе «тонального» познания — своего рода «резонанс», или слияние с любым избранным участком бесконечного спектра Реальности.

Практически это куда более эффективный процесс, чем интеллектуальное постижение внутри тоналя, поскольку позволяет напрямую оперировать интересующим нас полем безо всякого механизма, пользуясь лишь теми резонансными явлениями, что лежат в основе восприятия самого по себе. Формально же он не является познанием, если мы говорим о познании тоналя, так как невербализуем и, более того, не может быть описан принципиально: в тот же миг, как мы приступим к его описанию, процесс прекратится, и мы вернемся в исходную точку.

Это и есть "темное знание" мистиков, куда науке нет доступа. Сам мозг как предмет описания перестает в нагуале существовать; он не только не является больше хранилищем информации, поскольку нагуаль не знает никакой «информации», категорически протестуя против формы ("ин-форма-ция" — облечение в форму), — он исчезает как замкнутый на себе объект, как обиталище психического, что для мира тоналя всегда есть оппозиция внешнему, некая коробка, набитая мыслеформами, образами, идеями, т. е. той рефлексивной кашей, что называется "идеальным миром" человека. Противопоставления "субъект — объект", "внутреннее — внешнее" в нагуале не актуальны.