Тайна Карлоса Кастанеды. Анализ магического знания дона Хуана: теория и практика

И здесь, как ни странно, на помощь воину приходит любовь. Это вполне естественное чувство, когда глаза ваши, наконец, прозрели и вы сподобились увидеть чудо и красоту мира. Эгоистическое сознание, озабоченное только собой, ропщет, жалуется, стонет, скучает наконец — ему нет дела до великолепия окружающей его вселенной, до этой восхитительной земли, повсюду разметавшей свой сокровенный и непостижимый блеск, изобилие, очарование… Эти сокровища открыты теперь взору, и воин принимает их как дар, с почтением и любовью. Мир более не является оппонентом, врагом, пассивной средой, требующей покорения, переделки, «благоустройства». Мир прекрасен сам по себе, помимо человека, и воин любит его самой чистой любовью, потому что ничего от мира не хочет.

"Любовь Хенаро — этот мир, — сказал он. — Только что он обнимал эту огромную землю, но из-за того, что он такой маленький, он может только плавать в ней. Но земля знает, что Хенаро любит ее, и дарит ему свою заботу. Вот почему жизнь Хенаро полна до краев, и, где бы он ни был, он всегда будет иметь это богатство. Хенаро странствует по дорогам своей любви, и повсюду ощущает свою полноту.

Дон Хуан присел перед нами на корточки. Он нежно поглалил землю.

"Это предрасположение двух воинов, — сказал он. — Эта земля, этот мир. Для воина нет большей любви."

Дон Хенаро поднялся и присел рядом с доном Хуаном на какое-то мгновение, в течение которого они пристально глядели на нас, а затем одновременно сели, скрестив ноги.

"Только если любишь эту землю с неизменной страстью, можешь освободиться от свое и печали, — сказан дон Хуан. — Воин всегда весел, потому что любовь его неизменна, и земля, его возлюбленная, обнимает его, осыпая непостижимыми дарами. Печаль принадлежит только тому, кто ненавидит то самое, что дает ему убежище."

Дон Хуан снова с нежностью погладил землю.

"Это прекрасное существо, живое до самой последней черточки своей, понимающее любое чувство, утешило меня, исцелило меня от боли, а в конечном счете, когда я окончательно понял свою любовь к нему, научило меня свободе." (IV, 295–296)

Так, между радостью и печалью, между отрешенностью и любовью странствует великое воинство толтеков. Это сочетание печали и восторга, боли и благоговения действительно напоминает влюбленность. Чогьям Трунгпа отмечает эту особенность и в тибетском "пути воина":

"Переживание возвышенности мира — это радостная ситуация, однако она также приносит печаль. Она подобна влюбленности. Когда вы влюблены, присутствие возлюбленной приносит одновременно восторг и сильную боль."

Этот же автор напоминает о другом, не менее важном моменте — о том, что только радость позволит адепту пройти путь до конца. Не война с самим собой, а радость и любовь делают возможными высшие достижения безупречности.

"… В прошлом мы видели, как некоторые люди пытались стать воинами при помощи напряженного усилия. Но результатом оказывалось дальнейшее смятение, когда такой человек открывал в себе целые залежи проблем и некомпетентности. Если вы не чувствуйте радости, не ощущаете магического характера практики, то вам кажется, что вы просто наткнулись на высокую стену безумия."

В самой первой книге Кастанеды ("Уроки дона Хуана") учитель поведал Карлосу о так называемых "врагах человека знания". Их четыре — страх, ясность, сила и старость. Все то, о чем мы говорили в этом разделе, оказывается могущественной зашитой перед этими «врагами». Пока воин "верит, не веря", "принимает, не принимая", ясность не победит его. Он никогда не придет к выводу, что постиг суть всех вещей и не превратится в пленника этой иллюзии. Пока воин способен испытывать печаль и отрешенность, а пуще всего — любовь, сила не ослепит его. ("Это — самый грозный враг…. Ведь в конце концов ее обладатель действительно непобедим. Он хозяин, который вначале идет на обдуманный риск, а кончает тем, что устанавливает закон, потому что он — хозяин… Он превращен своим врагом в жестокого, капризного человека." — I, 73)

Ну, а старость — печальная пора слабости и угасания — не сможет вступить в свои права, если столкнется с подлинным, высоким беспристрастием воина. Ибо беспристрастие рождает свободу, а свобода указывает путь к бессмертию.

4. Переход в безличное

Небо пустое -

Вот твой путь в этот вечер.

Откройся же мне:

Где, одинокий ворон,

Ты сыщешь себе ночлег?

<Подражая Сайгё>