Состояние сновидения достаточно противоречиво, но источником противоречий в отношении к воспринимаемому всегда остается тональ — та штука, от которой мы не можем избавиться, необходимая нам в любом режиме перцепции, но требующая упорного и длительного труда для ее радикальной трансформации. Порою маг должен испытывать искушение выкинуть свой тональ на свалку — настолько он надоедлив в своих однообразных заблуждениях и пристрастиях, но утрата тоналя — это смерть или безумие. Противоречие, о котором мы упомянули, сводится к тому, что тональ одновременно сковывает движение сновидящего, внушая ему страх, и создаст настроение опасного легкомыслия, поскольку не может поверить в реальность происходящего в сновидении. Если верх берет страх, мы парализованы и не способны постигать, если же побеждает легкомыслие, мы в любой момент можем оказаться в безвыходной ситуации и погибнуть, не успев даже понять, что нам пришел конец. "Это неспособность понять, что ты находился на самом пороге смерти, — говорит дон Хуан. — Поскольку ты не ощущаешь физической боли, ты не можешь убедить себя, что ты был в смертельной опасности." (IX, 198) Найти верную точку отсчета, правильное и продуктивное отношение к непривычным способам восприятия помогает лишь безупречность, оставаясь, как всегда, универсальным средством защиты и идеальным психическим фоном для любого развития.
С подобной проблемой, происходящей от бестолковости и назойливости тоналя во внимании нагуаля, Карлос столкнулся как раз у третьих врат сновидения. Он долго не мог понять, каким образом происходит на этом уровне передвижение энергетического тела:
"Ты пытаешься делать это так, будто находишься в обыденном мире. Мы тратим так много времени и усилий, чтобы научиться ходить, что верим в необходимость так же постепенно обучать умению ходить наше энергетическое тело. Но нет причин, по которым это следовало бы делать так, кроме той, что такое передвижение — самое понятное для нашего ума.
Я удивлялся простоте решения. Я мгновенно понял, что дон Хуан был прав. До этого я ошибался потому, что привязался к одному уровню понимания. Он сказал мне, что как только я достигну третьих врат сновидения, я должен буду двигаться в пространстве, и это движение я понимал как ходьбу. Я сказал ему, что понял его точку зрения.
— Это не моя точка зрения, — сказал он отрывисто. — Это точка зрения магов. Маги утверждают, что у третьих врат все энергетическое тело может двигаться так, как движется энергия: быстро и прямо. Твое энергетическое тело знает, как ему двигаться." (IX, 197–198)
Однако мы помним, что существует одно радикальное средство, позволяющее на время полностью избавиться от ограничений и условностей тонального восприятия. Это видение. Только оно в достаточной мере отражает Реальность и может обеспечить нас критериями различия. Если бы не видение, мы бы полностью и безнадежно запутались в собственных грезах, что и происходит постоянно с последователями оккультизма. Дон Хуан специально учит Кастанеду видеть энергию во сне, чтобы он имел надежный способ удостовериться в реальности того или иного объекта.
"За этим последует то, что называют жемчужиной магов, — продолжал дон Хуан. — Ты будешь практиковать видение энергии в сновидении. Ты справился с заданием третьих врат сновидения: научиться свободно перемещать энергетическое тело. Теперь ты будешь работать над настоящей задачей: видением энергии с помощью своего энергетического тела.
— Ты уже видел энергию раньше, — говорил он, — на самом деле, много раз. Но каждый раз до сих пор твое видение было случайным. Теперь ты будешь заниматься этим целенаправленно.
— Из повседневного опыта сновидящие знают, — продолжал он, — что если энергетическое тело сформировано, человек видит энергию каждый раз, когда он рассматривает какой-нибудь предмет реального мира. Если же он видит энергию предмета во сне, — он тем самым может узнать, что находится в реальном мире, каким бы искаженным ни казался мир для его внимания в сновидении. Если же он не может видеть энергию предметов, — это обычный сон, а не реальный мир.
— Что такое реальный мир, дон Хуан?
— Это мир, порождающий энергию; он представляет собой противоположность призрачного мира иллюзии, где ничто не порождает энергию, как бывает в большинстве наших снов, заполненных вещами без энергетического потенциала." (IX, 209)