Тайна Карлоса Кастанеды. Анализ магического знания дона Хуана: теория и практика

В мире растений силы легко заплутать, и дон Хуан часто предупреждает об этом. Древние мага нередко оказывались жертвами определенных пристрастии, вызываемых понравившимся растением. Их специфическая энергия давала им возможность многократно повторять один и тот же перцептивный опыт, служащий предметом мифа и поклонения (о биохимической зависимости мы здесь не говорим). В первых книгах Кастанеда не раз упоминает о том, что дон Хуан называл растения силы союзниками, что поневоле вызывало в сознании ученика антропоморфный образ. Союзник, будучи энергетической формой из пространства, недоступного обычному восприятию, никак не связан с растением или психотропным веществом. Однако они, бывает, сопровождают друг друга. "Растения силы подводят ученика непосредственно к нагуалю, а союзник является одним из его аспектов…" (IV, 247) В разделе "Реальность нагуаля" мы будем особо рассматривать союзников как источник специальной энергии, сообщающей магу способность действовать в силовом поле Реальности. Растения силы — не единственный путь приближения к ним, но соблазнительный из-за своей доступности, легкости, так как требует сравнительно невысокого уровня самодисциплины. И все же путь растений вряд ли стоит рекомендовать: беспризорный тональ, получив доступ к новым полям перцепции, ничтоже сумняшеся превращает их в настоящий сумасшедший дом. Разнообразные «видения» Кастанеды тому яркий пример. То, что его тональ уцелел, — заслуга изумительного мастера. "После целой жизни борьбы я знаю, что действительно важным является не просто научиться новому описанию, но прибыть к целостности самого себя. Следует прибыть к нагуалю, не покалечив тоналя и, превыше всего, не покалечив своего тела. Ты принимал эти растения, следуя точным этапам, через которые прошел я сам. Единственным отличием было то, что я остановился, когда решил, что ты накопил достаточно взглядов на нагуаль. Именно по этой причине я никогда не хотел обсуждать с тобой твои встречи с растениями силы и не позволял тебе иметь навязчивую идею относительно них. Не было смысла строить схемы того, о чем нельзя говорить. Эnо были настоящие экскурсии в нагуаль, в неизвестное." (IV, 248–249)

Взаимодействие «неусмиренного» тоналя с перцептивным освобождением может давать результаты дисгармонические и неожиданные. Помните оговорку Хаксли — "если у них здоровая печень и спокойный ум"? Насчет "здоровой печени" мы еще можем побеспокоиться, но вот "спокойный ум" без специальной тренировки дается крайне немногим. Весь эгоистический «мусор», пропитанный соками биологически эволюционирующего хищника ("наш взгляд — взгляд хищника"), все наши амбиции, страсти, агрессия и страх выползают на поверхность существа, а его «одурманенный» тональ уже не знает, где внешнее и где внутреннее. И второе внимание, размахивающее дубиной первобытного охотника, может «резонировать» с энергиями разрушительными и пагубными. Ла Горда, одна из учениц дона Хуана, разъяснила Карлосу опасность его положения таким образом: "Мы собирали его [второе внимание -

А. К.] посредством сновидения, а ты сделал это при помощи своих растений силы. Нагваль сказал, что эти растения собрали угрожающую сторону твоего второго внимания в одну глыбу, и что это и есть та фигура, которая выходит из твоей головы. Он сказал, что это случается с магами, которым дают растения силы. Если они не умирают, то растения силы закручивают их второе внимание в эту устрашающую фигуру". (V, 563)

Словом, дело не в здоровой печени, не в грозящей токсикомании, которая повсюду мерещится наркологам, не в биохимической зависимости и снижении трудоспособности (на что сетуют социологи и блюстители "нравственного здоровья" нации). Мрачная власть полуживотного эго распрямляет крылья и распускает когти, чтобы крушить, подавлять, устрашать и подчинять все вокруг себя — все, что не есть оно. Обычный человек, получивший доступ ко второму вниманию, и есть полноценный "черный маг", враг рода людского. И если уж вспоминать Сатану, то именно здесь его укрывище, — логово ненасытного Зверя.

Когда Карлос "остановил мир" (т. е. вышел из-под власти тоналя), не прибегая ни к загадочному кактусу, ни к дурману, ни к "курительной смеси" дона Хуана, он понял важную вещь: растения силы не так уж важны в магии, и, возможно, больше никогда ему не потребуются. "С полной очевидностью я осознал: мое первоначальное предположение относительно принципиального значения психотропных растений — ошибка. Они вовсе не являются важным аспектом магического описания мира, они лишь помогают свести воедино разрозненные части этого описания. Просто в силу особенностей характера я был не в состоянии воспринимать эти части без помощи растений. Упорно цепляясь за привычную версию реальности, я был глух и слеп к тому, что дон Хуан пытался внедрить в мое сознание. И только эта моя нечувствительность заставляла его использовать в моем обучении психотропные средства." (III,