Тайна картины с драконом

Лил возмущённо пискнула и бросила в него пакетик с ирисками. Конфеты разлетелись во все стороны. Джо как ни в чём не бывало поднял одну из них, развернул фантик и закинул ириску в рот. Все засмеялись.

Софи тоже залилась смехом. Ей до сих пор не верилось, что их Джо – всё ещё тихий и немного застенчивый, но весёлый и с отличным чувством юмора – это тот же запуганный попрошайка, которого она когда-то встретила у ступенек «Синклера». Теперь он ухаживал за лошадьми, в конюшне его любили и уважали. Осенью он начал всё больше времени проводить с Лил, и девчонки из отдела шляпок спрашивали Софи, не вместе ли эти двое. Софи только пожимала плечами и улыбалась.

– Они просто друзья. Мы все друзья, – сказала она как-то раз.

– Мне нравятся перспективные молодые люди, – заносчиво произнесла помощница миссис Мильтон, Эдит.

– А разве этот Джо не был преступником? – вмешалась Элли.

– О-о, быть не может! – взвизгнула Минни. Она обожала всякие сплетни.

Тогда Софи легонько толкнула её локтем, а теперь задумалась, как Джек отнесётся к тому, что его младшая сестра проводит время с бывшим членом банды Барона. Джо был их другом, и Софи безоговорочно ему доверяла, но как отнёсся бы к прошлому Джо человек, который совсем его не знает?

Вдруг Джо спросил:

– А когда мы наконец увидим твоего знаменитого брата?

Лил улыбнулась и пожала плечами:

– Понятия не имею. Когда он только приехал, ему очень хотелось со всеми вами познакомиться. Правда, Софи? Но от него вот уже несколько дней никаких известий. Наверное, по уши в учёбе.

За окном часы на башне пробили час.

– Ладно, мне пора, – сказал Билли, нехотя поднимаясь на ноги. – Дядя Сид сегодня вечером придёт на ужин, и мама хочет, чтобы я по пути домой зашёл в продуктовую лавку.

– Я тоже пойду, – сказал Джо. – Пока Гаффер меня не хватился.

– А мне надо в театр, – вставила Лил. – Хочешь со мной? – обратилась она к Софи. – Тебе всё равно по пути.

Софи с радостью согласилась. Ей пока не хотелось прощаться. Тем более что из-за внезапного появления Джека им с Лил не удалось от души поболтать. Но по пути к театру выяснилось, что Лил не может говорить ни о чём, кроме своего брата.

– Поверить не могу, что он ушёл из Оксфорда! Он всегда был таким послушным! Лучшим в классе, капитаном команды по крикету и тому подобное. – Лил сделала паузу. – Впрочем, на самом деле ничего удивительного. Он всегда добивался своего.

Они уже подходили к театру, а Лил всё ещё болтала:

– Но я так рада, что он здесь! Будет здорово жить в одном городе – если он, конечно, не вздумает мной командовать. Надеюсь, ему понравится Джо, ну и Билли, само собой, и что он тоже придётся им по душе. – Она смущённо покосилась на Софи. – Ты ему очень приглянулась.

– Не говори глупостей.

– Это правда! Он сам мне так сказал, когда мы с ним возвращались домой.

Девушки подошли ко входу. Пора было прощаться. Софи помахала подруге и развернулась, оставив за спиной яркие огни театра. Она пошла домой и на этот раз не купила по пути вечернюю газету. Сейчас её мысли занимал не Барон, а Джек Роуз. Не мог же он в самом деле сказать Лил, что Софи ему очень понравилась? Несмотря на долгий и тяжёлый день в отделе шляпок, Софи вдруг почувствовала себя просто замечательно.

Часть вторая Зелёный дракон

«Эту редкую картину из ''Драконьего цикла" Касселли, написанную в 1455 году, подарил на свадьбу Её Величеству королеве Виктории её супруг, принц Альберт Саксен-Кобург-Готский».

Рэндольф Лайл, «Краткая история королевской художественной коллекции», 1901 (из библиотеки Института Спенсера)

Глава седьмая

Лео постучала перьевой ручкой по бумаге, не зная, что ещё добавить. Ей никогда не удавалось облекать свои чувства в слова. Она не могла описать, как жизнь в Лондоне отличается от жизни в Уинтер-холле. Там поля и леса уже окрасились в золотой, а воздух пропитался ароматом дыма и мха. Отец с Винсентом готовились к осенней охоте, а мать – к путешествию по Европе.

Но теперь Лео видела осень иначе. Это был дождь, бьющий в окна Античного зала по утрам; дневные прогулки по музеям и галереям Лондона; вечера возле камина с книгами по истории искусства. Это была суета дождевиков и зонтиков в метро по утрам, запотевшие стёкла в чайной на углу неподалёку от Спенсера, куда все студенты ходили есть булочки и пить кофе чашку за чашкой. А главное – долгие часы работы в мастерской. Профессор Джарвис заставлял их трудиться без остановки, и, как бы Лео ни старалась, ей не всегда удавалось избежать его колких замечаний. Критика подкашивала её уверенность в себе, и не только её. Некоторые первокурсники и вовсе ушли из института, потому что больше не могли терпеть острого на язык профессора, но Лео не сдавалась и не позволяла себе падать духом.