Тайна картины с драконом

Лео также поняла, что Джек считает поведение суфражисток слишком экстремальным, например, когда они приковывают себя цепями к оградам, разбивают окна или устраивают поджоги. Они с Конни частенько сталкивались лбами по этому поводу, но всё равно оставались хорошими друзьями. Лео поражалась их дискуссиям и гадала, как бы отец или Винсент отреагировали на заявление, что женщины тоже должны иметь право голосовать, и вообще на то, что девушка разбирается в политике. Здесь же все внимательно слушали Конни и никто её не осуждал.

Больше всего в Спенсере Лео нравилось то, что никого не волновало, откуда ты родом, из какой семьи. В гостиной Уинтер-холла принадлежность к высшему сословию и происхождение ценились превыше всего, а здесь значили чуть меньше, чем ничего. Не важно, где твой дом – в лавке мясника в Ист-Энде, как у одного из самых талантливых студентов третьего курса, или в особняке за городом, как у Лео, – это никак не влияло на отношение к тебе. Единственное, что имело значение, – это талант. И Лео всей душой отдалась рисованию. Каждую свободную минутку она корпела над копией «Зелёного дракона».

Однажды вечером, когда она в очередной раз разглядывала оригинал в «Синклере», к ней подошёл поговорить мистер Лайл. Лео была так погружена в свои мысли, что не сразу его заметила.

– Интригующая картина, да? – Голос Лайла вернул её к реальности. – Сложно оторвать взгляд. Я давно задаюсь вопросом: о чём думал художник? Что хотел сказать? – Мистер Лайл говорил своим особым тоном лектора. – Дракон – не только мифическое существо, но и символ. У одних культур он означает мудрость, у других – силу, благополучие или удачу. – Мистер Лайл улыбнулся. – А как идёт ваша работа?

– Я почти закончила, – застенчиво ответила Лео. – Надеюсь, копия получится достойная.

– Что ж, вижу, вы ответственно подошли к вопросу. Прекрасно, мисс Фицджеральд. Я с радостью посмотрю на вашу картину завтра утром, когда приду в Спенсер.

Он повернулся к выходу, но Лео, набравшись смелости благодаря его словам, окликнула мистера Лайла:

– Я кое-что заметила. – Она показала на левый верхний край картины, рядом с головой дракона. – Здесь как будто другая текстура. Словно что-то закрашено.

Лайл проследил за её взглядом.

– Что ж, вполне возможно, многие старинные картины со временем претерпевали изменения.

– Если вглядеться, можно рассмотреть под слоем краски какие-то штрихи, – добавила Лео с растущим волнением. – То ли слово, то ли… подпись! Возможно, это доказательство, что картина действительно была сделана Касселли.

Лайл задумчиво посмотрел на картину и нахмурился.

– Что ж, вполне возможно… Но маловероятно. Скорее всего, картину реставрировал художник, который уступал Касселли в технике.

– Я хотела обсудить это с профессором Джарвисом. Недавно он прочёл нам очень интересную лекцию по истории искусств о…

Мистер Лайл покачал головой:

– Не стоит, моя дорогая. Картину не раз осматривали эксперты, они бы такого не проглядели.

Нет нужды тратить на это время профессора Джарвиса.

Лео поникла, но мистер Лайл ей улыбнулся.

– Однако глаз у вас острый, мисс Фицджеральд. Из вас получится хороший искусствовед. – Он повернулся к её альбому, лежавшему на столе. – Это ваше, я так понимаю? Позволите взглянуть на ваши последние работы?

* * *

Несколько часов спустя, когда день уже подходил к концу, Лео с улыбкой подумала о том, что мистер Лайл потратил на неё добрых полчаса, да ещё и пообещал прийти посмотреть на картину. Интерес известного знатока искусства придал ей уверенности в себе.

– Слушай, Лео, – сказал Джек, набрасывая куртку, – не хочешь сегодня пойти с нами? Конни зовёт нас послушать речь великой миссис Сент-Джеймс в университете Лондона.

– Ну… – Лео замялась. Не лучше ли провести вечер за рисованием?

– Соглашайся! Она вроде как потрясающий оратор.

– Давай, Лео, – поддержал его Смитти. – Отдохни немного! Ну да, Лайл выбрал тебя своей восходящей звездой – кстати, вполне заслуженно, у старика есть вкус, – но нельзя же рисовать круглыми сутками!

– Да, пойдём, – добавила Конни, к большому удивлению Лео. – Её стоит послушать, честное слово.

– Хорошо, – робко ответила Лео. – Я пойду.

Дождь на улице как раз закончился, и они направились к университету шумной разношёрстной компанией. Лео подумала, что ей даже нравится проводить время со своими однокурсниками. Все на них оборачивались, и Лео знала, что это не из-за её костыля.

Вскоре они прибыли в лекционный зал. Лео плохо представляла, чего ожидать от собрания суфражисток, но всё равно удивилась увиденному. Аудитория гудела от множества голосов, и слушателей собралась целая толпа: хихикающие девчонки в белых платьях, серьёзные дамы, украсившие потрёпанные шляпы яркими фиолетовыми и зелёными бантами, благородные леди в таких же модных нарядах, в каких щеголяла мать Лео. Представителей сильного пола, как ни странно, здесь тоже было немало, от джентльменов в шёлковых цилиндрах до юношей вроде Джека и Смитти.