Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию

Согласно ежедневным сводкам III отдела (оперативного) Верховного командования (Генерального штаба) Войска Польского, с 13 февраля 1919 г. по 18 октября 1920 г. было пленено не менее 206 877 военнослужащих Красной Армии. Г. Матвеев отмечает, что в ходе исследования была установлена весьма высокая достоверность сведений о пленных, приводимых в сводках III отдела (Красноармейцы, с. 11). Сомнения З. Карпуса относительно достоверности этих сводок, как выяснилось, обусловлены исключительно субъективным восприятием уважаемого польского профессора.

В 1919–1920 гг. в польских лагерях для военнопленных, как уже говорилось, оказалось от 147 до 165 тыс. красноармейцев. Г. Матвеев достаточно подробно анализирует судьбу этих красноармейцев. Согласно его расчётам неясной осталась судьба 9–11 тысяч пленных, которые не умерли в лагерях, но и не вернулись в Россию (Красноармейцы. С. 9, 14–16).

С учётом вышесказанного получается, что из 206 877 военнослужащих Красной Армии, попавших в плен в 1919–1920 гг., без вести пропало от 40 до 50 тысяч красноармейцев. Постараемся выяснить их судьбу.

Польское «возмездие»

Согласно порядку подсчета военнопленных, принятому в польской армии в 1920 г., взятыми в плен считались не только те, кто реально попадал в лагеря, но и те, кого ранеными оставляли без помощи на поле боя или расстреливали на месте. Последними были комиссары, коммунисты, евреи и многие командиры Красной Армии. Сегодня не вызывает сомнения, что в польской армии во время боевых действий в 1920 г. широкое распространение получили бессудные расстрелы плененных военнослужащих Красной Армии.

Известны лишь два официальных сообщения о расстреле пленных красноармейцев. Первое содержится в сводке III (оперативного) отдела Верховного командования Войска Польского (ВП) от 5 марта 1919 г. Второе — в оперативной сводке командования 5-й армии ВП за подписью начальника штаба 5-й армии подполковника Р. Воликовского. Данный факт в сводках III отдела Верховного командования ВП отмечен не был.

В сводке командования 5-й армии говорится, что 24 августа 1920 г. к западу от линии Дзядлово-Млава-Цеханов в польский плен попало около 400 советских казаков 3-его кавалерийского корпуса Гая. В качестве возмездия «за 92 рядовых и 7 офицеров, жестоко убитых 3-им советским кавалерийским корпусом», солдаты 49-ого пехотного полка 5-й польской армии расстреляли из пулёметов 200 пленных казаков (Красноармейцы. С. 271).

Как впоследствии заявили вернувшиеся из польского плена красноармейцы В. А. Бакманов и П. Т. Карамноков, отбор пленных для расстрела под Млавой осуществлял польский офицер «по лицам», «представительным и чище одетым, и больше кавалеристам». Количество подлежащих расстрелу определил, присутствовавший среди поляков французский офицер (пастор), который заявил, что достаточно будет 200 чел. (Красноармейцы. С. 527). Странное польское «возмездие» по французским рецептам?!

Необходимо заметить, что командующий 5-й польской армией Владислав Сикорский (будущий польский премьер-министр), мотивируя тем, что конники 3-го кавалерийского корпуса Гая во время прорыва в Восточную Пруссию якобы изрубили шашками 150 польских пленных, в 10 часов утра 22 августа 1920 г. отдал приказ не брать пленных из прорывающейся из окружения колонны, особенно кубанских казаков. Приказ действовал несколько дней. Жизнь скольких красноармейцев он унес, остается тайной.

Бессудные расстрелы пленных применялись многими польскими воинскими частями. В отчете подпоручика С. Вдовишевского в IV отдел Верховного командования Войска Польского сообщалось, что:

«…командование 3-й польской армии издало подчиненным частям тайный приказ применять к вновь взятым пленным репрессии в отместку за убийства и истязания наших пленных».

(Красноармейцы. С. 286)

Надо полагать, подобные приказы издавались и в других польских армиях.

Современный польский историк Р. Юшкевич, пытаясь оправдать эти грубейшие нарушения международных норм обращения с военнопленными, пишет: