Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию

На сегодняшний день таких «двойников» в эксгумационном списке уже выявлено не менее двадцати двух! Все эти 22 польских офицеров действительно содержались в Козельском лагере для военнопленных и весной 1940 г. были отправлены из Козельска в Смоленск с формулировкой «в распоряжение начальника УНКВД по Смоленской области».

Ни в одном случае опознания «двойников», комплекты документов на одну и ту же фамилию, найденные на двух разных трупах, не совпадали. Объяснить такое большое число «двойников» случайностями (например, что часть документов в момент эксгумации выпала из кармана одного и случайно попала в карман соседнего, что эксперты при упаковке документов перепутали конверты и пр.) невозможно, поскольку трупы «двойников» извлекались из разных могил в разные дни, иногда с интервалом в несколько недель!

Удивительным фактом является то, что некоторые польские офицеры, числившиеся в немецком эксгумационном списке, на самом деле оказались живы после окончания войны. Факт реальности существования в Польше «живых мертвецов» из Катыни подтверждает публикация В. Шуткевича «По следам статьи „Молчит Катынский лес“», в которой приводится письмо подполковника в отставке, бывшего офицера Войска Польского Б. П. Тартаковского. Борис Павлович пишет, что, когда их часть стояла в польском городе Урсус, в дом, рядом с которым квартировал Тартаковский:

«…вернулся майор Войска Польского, фамилия которого значилась в списках офицеров, расстрелянных в Катыни».

(«Комсомольская правда». 19 апреля 1990 г.)

Такие случаи были не единичны. Достаточно напомнить судьбу выдающегося польского юриста, профессора, подпоручика Ремигиуша Бежанека, числившегося в списках катынских жертв под № 1105, но прожившего в Польше после войны долгую и счастливую жизнь. Немцы в Катыни «опознали» трупы и других вернувшихся после окончания войны в Польшу людей. Например, на одном из трупов в Катыни были найдены документы известного по своим послевоенным публикациям в польской печати Францишека Бернацкого. В катынских списках числился и Марьян Яняк, умерший в Познани в 1983 г. (это отец председателя Национального Совета Швейцарии в 2005–2006 гг. Клода Жаньяка) и др. Не будем вдаваться в анализ попыток польских властей объяснить подобные факты, главное, что большая часть поляков, оставшихся в живых после Катыни, предпочитала не рекламировать свою судьбу.

Российский журналист, 26 лет проработавший в Польше, в частной беседе заявил авторам, что в 1960–70 годы его несколько раз знакомили с живыми поляками из катынского эксгумационного списка, но те категорически отказались от дальнейших контактов с советским корреспондентом, как будто от этого зависела их жизнь.

Необходимо заметить, что при изучении списков, погибших в Катыни, нередко делались не совсем верные выводы. Так, журналист-исследователь В. Абаринов, работая в архиве, решил сверить списки поляков, попавших в категорию особо опасных государственных преступников и отконвоированных 136-м отдельным конвойным батальоном по запросам следователей во второй половине 1940-го — начале 1941 года, со списком катынских жертв, составленным Адамом Мощиньским (Lista Katynska. GRYF, London, 1989).

«В результате обнаружилось ошеломляющее обстоятельство: люди числятся расстрелянными весной 1940 года, а между тем спустя месяцы после катынских расстрелов их перевозят из лагеря в лагерь, в Москву, Минск, Смоленск…».

Выяснилось, что из 63 подконвойных, этапированных в период сентября 1940 г. — 5 февраля 1941 г. из Козельского лагеря, 26 человек, указанных в списке А. Мощиньского, были живы. В. Абаринов пишет:

«Факт, что эти люди были живы в означенные сроки, не подлежит сомнению. Однако среди живых их не оказалось. Единственная гипотеза: они погибли позже. После Катыни. Выяснение их судьбы должно составить предмет специального исследования. Во всяком случае, эти имена необходимо выделить ^в особый список и заниматься ими отдельно».

(Абаринов.

Глава 1, раздел «Хроники Козельска»)