Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию

Можно представлять советских руководителей «монстрами», что постоянно делают защитники немецко-польской версии, но одно очевидно. Многотысячное захоронение без гробов в 500 м от правительственной дачи представляло собой своеобразную бактериологическую бомбу, не говоря уже о тяжелом трупном запахе в первые летние месяцы после расстрела.

Профессор судебной медицины Ф. Гаек из Праги также обратил внимание на этот момент. В своих «Катынских доказательствах» он писал о невозможности нахождения «оздоровительного учреждения» рядом с массовыми захоронениями.

«Такое большое количество трупов было покрыто слоем песка толщиной всего около 1,5 м, зловоние тысячи разлагающихся тел должно было обязательно распространяться в лесу».

(Гаек.

С. 15)

Известно, что в СССР весьма внимательно следили за экологической обстановкой, в которой отдыхали члены Политбюро и ЦК ВКП(б).

Медперсоналу, давшему согласие на отдых в подобном антисанитарном месте членов советского правительства, такая ситуация грозила уголовным делом по статье «умышленное вредительство» с соответствующими последствиями. Да и сами руководители не пошли бы на это. Разве в Советском Союзе было мало заповедных дач?

Удивительно, но в случае с расстрелом польских военнопленных налицо полное нарушение инструкции НКВД о порядке производства расстрелов, согласно которой приговоры должны были приводиться в исполнение с «обязательным полным сохранением в тайне времени и места приведения приговора в исполнение». Места расстрелов должны были находиться не менее чем в 10 км от населенных пунктов, чтобы в ночное время не было слышно выстрелов и не видно света от костра и фар автомобилей («Р» — значит расстрелять. «Моск. комсомолец», 7 июня 2007 г.).

Ещё раз напомним, что перед расстрелом поляков не обыскивали и не раздевали. Это при том, что операция по их расстрелу должна была оставаться тайной навечно. Все делалось как бы для того, чтобы в будущем при раскопках польских захоронений сразу можно было бы установить, кто расстрелян. Как это объяснить?

Подобное сторонники официальной версия объясняют тем, что сотрудники НКВД якобы боялись бунта польских заключенных и поэтому до последнего момента не хотели их настораживать раздеванием и предварительным связыванием. А почему не боялись бунта советских «врагов народа», среди которых было немало военных, имевших боевой опыт, которых поголовно перед расстрелом обыскивали, связывали и раздевали?

Сомнения вызывают и показания бывшего начальника управления по делам военнопленных НКВД СССР П. К. Сопруненко. Во время допроса 29 апреля 1991 г. он утверждал, что:

«…лично видел и держал в руках постановление Политбюро ЦК ВКП(б) за подписью Сталина о расстреле более 14 тыс. польских военнопленных».

(Катынский синдром. С. 360)

Известно, что право ознакомиться с решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. в НКВД СССР было предоставлено лишь наркому Л. Берии. Трудно поверить, что Берия проигнорировал запрет знакомить «кого бы то ни было» с документами «особой папки» без разрешения ЦК и ознакомил Сопруненко с решением Политбюро. В то время Берия был крайне осторожен, т. к. за месяц до этого, 4 февраля 1940 г., был расстрелян его предшественник бывший нарком НКВД Ежов.

Хочется напомнить российским прокурорам и авторам сборника «Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях» указание, сформулированное Пленумом РКП(б) от 19.VIII. 1924 г. и напечатанное на бланках Политбюро ЦК ВКП(б):

«Товарищ, получающий конспиративные документы, не может ни передавать, ни знакомить кого бы то ни было, если на это не было специальной оговорки ЦК…»

Возникает вопрос, мог ли П. К. Сопруненко держать в руках решение Политбюро или это является его фантазией с целью преувеличить значение собственной личности?

Всё вышесказанное даёт повод усомниться в показаниях «очевидцев» катынского преступления. Известно немало фактов, когда подобные свидетельства в силу различных причин оказывались недостоверными. Наиболее характерным примером этого является дело об убийстве президента США Джона Кеннеди в декабре 1963 г.