Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию

«…сталинское руководство грубо нарушило Рижский мирный договор и договор о ненападении между СССР и Польшей 1932 г. Оно ввергло СССР в действия, которые попадают под определение агрессии согласно конвенции об определении агрессии от 1933 г. …»

Таким образом, ввод частей Красной Армии в сентябре 1939 г. на территорию Западной Белоруссии и Украины был квалифицирован как «агрессия» (Катынский синдром. С. 454).

Далее эксперты сочли, что:

«…материалы следственного дела содержат убедительные доказательства наличия события преступления — массового убийства органами НКВД весной 1940 г. содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях НКВД 14 522 (так в тексте) польских военнопленных… Доказано также, что единым умыслом одновременно в тюрьмах… были расстреляны 7305 поляков, в том числе около 1000 офицеров».

(Катынский синдром. С. 489)

Эксперты квалифицировали уничтожение 21 857 польских военнопленных из лагерей и заключенных следственных тюрем как:

«…тягчайшее преступление против мира, человечества и как военное преступление, за которое должны нести ответственность И. В. Сталин, В. М. Молотов и другие члены Политбюро ЦК ВКП(б)…»

(Катынский синдром. С. 491)

Уничтожение польских военнопленных и заключённых на основании статей 171 и 102 УК РСФСР было квалифицировано как «геноцид» (Катынский синдром. С. 492).

Постановление Политбюро ЦК ВКП(6) было определено «как надправовое, ставящее свое решение и его исполнителей, включая органы НКВД, выше закона». Также было отмечено, что «Особые совещания были неправомочны принимать решения в отношении военнопленных…» (Катынский синдром. С. 485).

Эксперты пришли к выводу, что:

«…все польские военнопленные… а также 7305 поляков, расстрелянных… в тюрьмах… подлежат полной реабилитации как невинные жертвы сталинских репрессий, со справедливым возмещением морального и материального ущерба».

(Катынский синдром. С. 492)

Относительно противоправных действий польских граждан против граждан России или против Советской России в 1918–1939 гг. и их заявлений в плену о том, что после освобождения они «направят оружие против Красной Армии» эксперты сделали следующие выводы:

«…чем бы не занимались до 1939 г. польские военнопленные или заключенные поляки, эти действия являлись внутренним делом Польши… Поскольку поляки в это время находились в плену и их намерения в практические действия не претворялись, следует признать, что в их поведении также отсутствовал состав какого-либо преступления».

(Катынский синдром. С. 485)

Крайне жесткими были оценки экспертов результатов советской эксгумации 1944 г.: