Тайна Катынского расстрела: доказательства, разгадка

При подготовке статьи к публикации мой очень внимательный редактор поинтересовался: «Почему знак вопроса?» Как только статья вышла из печати, несколько человек задали тот же самый вопрос. Подобающего ответа у меня не было. По правде говоря, я и сам не знал его – кроме того, что «так полагается». Сразу после публикации я сосредоточился на рассылке копий, проведении другого исследования и написании ещё одной книги. Когда её опубликовали, я продолжил свои научно-исторические работы и сел за написание ещё двух книг. Время было крайне напряжённым.

Но вопросительный знак не давал мне покоя! Зачем я поставил его? Наконец, мне стало ясно: до конца я всё ещё не убеждён, что «официальная» версия Катыни действительно опровергнута. Сколь бы много мне ни удалось узнать о Катыни – а узнать мне посчастливилось больше, чем основной массе специалистов по советской истории, – самому себе пришлось сознаться, что знаний мне всё-таки не хватает.

Столкнувшись с тайной, детектив берётся её разгадать. Если речь идёт о преступлении – а Катынь справедливо расценивают как массовое преступление, – всё равно, кто виновен. Детектив подходит к раскрытию преступления объективно, ради самого раскрытия, то есть чтобы удовлетворить собственный интерес. В «Алом кольце» Шерлок Холмс и д-р Ватсон тоже обменялись мнениями на сей счёт:

– Это искусство ради искусства. Ватсон, вы, полагаю, когда занимались врачебной практикой обнаруживали, что изучаете случаи, не думая о гонораре?

– Для своего образования, Холмс.

– Образование никогда не прерывается, Ватсон. Образование – это последовательность уроков, и самый серьёзный поджидает вас под конец. Случай самый поучительный. Он не принесёт ни денег, ни признания, и только хочется разложить всё по полочкам.

Слова Холмса – то есть Конан Дойля – точно выражают мои глубочайшие побудительные мотивы для проведения исследований и написания книги. Что «не принесёт ни денег, ни признания». Напротив, можно с уверенностью сказать: нападать и клеветать на меня будут те, кто в ужасе посмотрит правде в лицо и обнаружит нечто отличное от того, что им хотелось бы увидеть. Желательно, однако, «разложить всё по полочкам» – и разгадать тайну.

Но чтобы приступить к её разгадыванию, необходимо разобраться, какие доказательства относятся к делу. А в случае с Катынью образовалась гора материалов, которые часто принимают за доказательства. Холмс и здесь приходит на помощь:

Это один из тех случаев, когда искусство логически мыслить требуется, скорее, для просеивания деталей, нежели для получения новых доказательств.

Трагедия так необычна, столь всеобъемлюща и связана с судьбами множества людей настолько, что приходится испытывать неудобства от обилия предположений, догадок и гипотез («Серебряный»).

Мария Конникова разъясняет:

Иными словами, поначалу бывает слишком много информации, слишком много деталей чтобы, отделяя критически важное от второстепенного, можно было всё связать в какое-то понятное целое. Когда вместе нагромождается такое обилие фактов, задача осложняется ещё больше. У вас накапливается огромное число ваших собственных наблюдений и данных, но также ещё большее количество потенциально неверной информации от людей, которые, возможно, не наблюдали так вдумчиво, как вы сами.4

Именно с такой ситуацией мы сталкиваемся в случае с Катынью.

Холмс приходит к выводу: