Тайна Катынского расстрела: доказательства, разгадка

«Официальная» версия Катыни зиждется на допущении, что военнопленных поляков вывезли и расстреляли в апреле-мае 1940 года. Но допущение – не непреложная истина. Останки польских военнопленных, якобы расстрелянных советскими «органами» в Калинине (Твери) и в Харькове, так и не удалось обнаружить, а тем более идентифицировать или подсчитать их число. Мемориальные таблички с именами Кулиговского и Маловейского установлены на мемориальном кладбище в Медном под Тверью, хотя истина состоит в том, что оба расстеляны через год с лишним в городе Владимире-Волынском, отстоящем от Медного на 1200 км, и польские власти, зная всё это, не сделали ничего чтобы увековечить настоящее место гибели своих соотечественников. Они лишь «делают вид», что никаких находок во Владимире-Волынском никогда не существовало.

Тот факт, что тел Кулиговского и Маловейского нет на мемориальном клабище Медного, свидетельствует, что и другие останки там тоже отсутствуют. Нет никаких доказательств, что польские военнопленные, чьи имена начертаны на тысячах мемориальных табличек в Медном и Пятихатках, на самом деле там же казнены и там же погребены.

Останки Кулиговского и Маловейского лежат именно там, где найдены германские гильзы 1941 года и где нацисты совершали свои массовые расправы над евреями и гражданским населением, – что убедительно доказывает вину гитлеровских оккупантов в их гибели. Вне зависимости от того, кто именно причастен к умерщвлению двух польских полицейских во Владимире-Волынском в 1941 году, должно быть ясно: смерть настигла их не вследствие расстрелов в Калинине (Твери) в апреле-мае 1940 года. Один такой прецедент решительно опровергает «официальную» версию Катыни со всеми её обвинениями советской стороны.

И ещё: сокрытие правды, «заговор молчания» вокруг раскопок во Владимире-Волынском следует рассматривать не иначе, как признание несостоятельности «официальной» версии Катынского расстрела. А значит, вина лежит не на СССР, ибо никакого другого объяснения случившегося просто нет.

Д-р Семинська втихомолку продолжает сдавать позиции, обозначенные ею в первоначальном отчёте 2011 года.

Так, в 2011 году д-р Семинська отмечала:

В 2010 году во время археологических раскопок обнаружены костные останки убитых жертв, а также польский полицейский жетон и польская военная пуговица образца 1928 года.154

В 2011 году д-р Семинська не заявляла об обнаружении жетона в некоем слое «мусора», на чём сегодня настаивают Гурьянов (а вслед за ним и Сергей Романов). К 2013 году у неё появились утверждения о найденных в раскопах советских гильзах, причём в её отчёте 2011 года фигурировали гильзы только германского производства, изготовленные в 1941 году.

И вот в статье 2017 года155 д-р Семинська утверждает: в массовых захоронениях погребены жертвы НКВД. Она не приводит никаких вещественных доказательств и не упоминает ни германские гильзы, датированные 1941 годом, ни свой собственный отчёт 2011 года:

Можно с уверенностью подтвердить, что преступление совершено не ранее 1941 года.

Как мы видели, украинский археолог Алексей Злато-горский пытался предостеречь д-ра Семинську:

Неосторожные высказывания польских археологов о принадлежности останков, найденных на территории замка Казимира Великого во Владимире-Волынском, могут поставить под сомнение уже известные преступления НКВД в отношении польских офицеров…

Таким образом, начиная самое позднее с 2013 года, д-р Семинська исподтишка занялась пересмотром выводов своего собственного доклада 2011 года, из которого недвусмысленно вытекает, что все погребённые в массовых захоронениях останки – жертвы нацистских расстрелов 1941 года или немного более позднего времени.

Отступничество такого сорта, конечно, профессионально предосудительно. Но если бы д-р Семинська поступила иначе, она, вероятно, никогда не смогла бы работать в Польше. В нынешней Польской республике, отравленной правой идеологией, нет плюрализма мнений по вопросу о Катыни и других позорных событий прошлого страны. Фактически, поставлены вне закона и безоговорочно табуированы любые сомнения в виновности Совестского Союза. Литература, в которой не признаётся несомненная виновность СССР за Катынь, в польских книжных магазинах запрещена к продаже.