Тайна художника

— Точно сказать, пожалуй, не смогу, — ответил он, внимательно всматриваясь в снимок. — Во всяком случае, утверждать что-то уверенное по одному маленькому, да еще черно-белому снимку просто невозможно.

— Но не напоминает ли этот снимок вам картины Хантри? — не отставал я.

— Пожалуй, напоминает… И в то же время похож на мои ранние работы…

Симон Лангсмен поднял голову и внимательно посмотрел на меня. В его взгляде смешивалось теперь уважение с какой-то искрой смешливости.

— До этого времени я не знал того, что я оказал влияние на манеру писать не только Вильяма, но и Рихарда Хантри… Не подлежит сомнению, что тот, кто нарисовал этот портрет, хорошо был знаком с моими ранними портретами Милдред, — и он задумчиво посмотрел в сторону своей начатой, стоявшей на штангетах картины, будто бы этот уже выразительный набросок головы и лица натурщицы мог подтвердить правоту его слов.

— Но на этой фотокопии портрет Милдред не вашей работы? — все еще допытывался я, подступая теперь к интересующему меня вопросу с разных позиций.

— Нет, конечно! — уверенно ответил Лангсмен. — Выходит, я могу рисовать лучше…

— …чем Рихард Хантри?

— Пожалуй… Впрочем, это же естественно! Ведь я не исчез на три десятка лет, как он, а продолжал все эти годы трудиться… Только вот не смог прославиться, как этот исчезнувший вдруг художник Рихард Хантри. Я пережил его, Бог этому свидетель, и картины мои тоже переживут его творчество. Портрет Милдред, который я сейчас рисую, будет жить дольше, чем то, что сделал Хантри…

Симон Лангсмен держался и говорил сейчас уверенно, живо, как-то по-молодому свежо и приятно. Даже его изможденное морщинами лицо оживилось и порозовело. Да и взгляд засверкал твердо и уверенно.

У меня невольно сложилось впечатление, что даже теперь соперничество пожилого Симона Лангсмена с другими мужчинами за внимание и обладание красивой натурщицей Милдред Меад все еще продолжается по сей день!

Глава 17

Я направился на юго-восток штата, к каньону Хантри, по маршруту, указанному старым художником. Это был путь по краю пустыни. Движение здесь было совсем слабым, поэтому я ехал достаточно быстро, с учетом, конечно же, состояния местных дорог.

В девять часов вечера, подъехав к Копер-Сити, я миновал уже шахту медных разработок. При слабом вечернем освещении все выглядело здесь каким-то древним городом, который когда-то забросили великаны или их дети.

Вскоре я отыскал полицейский участок, представился дежурному капитану, продемонстрировав ему фотокопию своей лицензии частного детектива. На мой вопрос о шерифе капитан сообщил, что Бротертон находится сейчас в одном из соседних супермаркетов, где обычно собираются по вечерам большинство местных мужчин, чтобы потолковать за рюмкой о последних новостях и местных событиях.

Я сразу же направился по указанному адресу. Отыскав этот магазин-таверну, вошел внутрь и огляделся.

Задняя стена большого помещения показалась мне почти черной от копоти и табачного дыма. Я увидел большую группу мужчин, которые пили пиво прямо из бутылок, а некоторые играли в биллиард на видавшем виды биллиардном столе, обтянутом сморщенным, требующим в ряде мест штопки, синим сукном. Никто из них не потрудился снять свою широкополую шляпу.

Ко мне сразу же подошел лысоватый мужчина, отметивший, как я неуверенно обводил взглядом помещение.

Мы вежливо поздоровались, затем я спросил:

— Скажите, пожалуйста, далеко ли отсюда до каньона Хантри? Как туда проехать?

— Надо свернуть в другую сторону, налево от шоссе, примерно в миле на север. Потом еще четыре мили по той же дороге, до развилки-пересечения. Затем повернуть налево — и через две мили доберетесь к каньону. Вы, наверное, из тех, кто купил этот большой дом, не так ли? — с любопытством спросил он.

— Я не знаю, о ком вы говорите, — ответил я, покачав головой.

— Извините, но я забыл, как называют этих людей. Они ремонтируют старый дом, хотят переделать его в какую-то религиозную миссию…

Повернувшись в сторону зала и повысив голос, он крикнул:

— Шериф, как называют тех странных парней, которые купили дом Хантри?

Один из мужчин, игравших в биллиард, прервал игру, прислонил кий к стене и не спеша подошел к нам. Ему было за пятьдесят, его седоватые усы были подкрашены как у военных.

— Это члены общества «Взаимной любви», — ответил он на ходу.

Увидев меня, шериф подошел ко мне и с любопытством спросил:

— Вы их ищете?

— Нет, вовсе не их, — ответил я. — Разыскиваю некую Милдред Меад, проживающую в этих местах. Я являюсь частным детективом.

Ознакомившись с фотокопией моей лицензии, шериф покачал головой:

— Вы все перепутали, дорогой! Милдред все здесь продала. Прошло уже месяца три, как она уехала в Калифорнию. Ей было трудно выносить уединение и одиночество. Так, во всяком случае, она сказала мне перед отъездом отсюда. Я пытался отговорить ее, доказывал, что у нее здесь есть много знакомых, подруг, друзей, а на новом месте ей будет очень трудно и тоскливо. Но она не согласилась с моими доводами, решив, как сказала, провести остаток лет в Калифорнии.

— А где конкретно? — спросил я с нотками досады в голосе.