Тайна Кира Великого

Великого труда стоило мне перекричать шум сражения.

Кир и в самом деле будто не услышал самой радостной из всех возможных вестей. С тем же невозмутимым видом он опустился на свое место и взялся за седло барашка. Он, царь царей, продолжал свой священный пир.

И вдруг страшный, тяжкий дождь застучал по шатру из щитов и по столам. Теперь стрелы и копья кочевых варваров обрушились прямо на нас.

Со стоном упал один из «бессмертных», державший щит над царем, потом — другой. Свод затрепетал, и заколеба­лись «крепостные стены», окружавшие Кира.

Царь же продолжал трапезу.

В укреплении стали появляться бреши. Варварская стрела вонзилась в стол рядом с серебряным кубком. Еще одна угодила прямо в жареного барашка.

Массагеты хоть и отступили на полстадия, но, как могли усилили стрельбу, несчетным числом стрел поражая воинов Кира. Смертоносные жала сыпались с ясных небес чаще дождевых капель. Персы, став вокруг своего царя насмерть, гибли сотнями, не в силах уберечься от этого ужасного ливня. Сплошь утыканные стрелами щиты становились не­выносимо тяжелы или попросту рассыпались, как гнилая труха. Убитые воины падали у столов, а то и оседали бок о бок, словно собираясь наконец приступить к царской трапезе.

Увертываясь от стрел, я подобрал щит, чтобы встать на место одного из павших «бессмертных» и загородить новую брешь, и вдруг увидел, что некто, принявший личину «бессмертного», направляет свое копье прямо в царя.

Я бросился к царю и прикрыл его щитом, но разбитый щит уже ни на что не годился, а бросок убийцы был настолько силен, что копье прошило разорванное пле­тение насквозь, сорвало острием кожу с моего бока и со свистом пронеслось мимо меня. В тот же миг мой кинжал настиг бросившегося в сторону злодея и застрял у него в хребте.

Злодей вскрикнул и упал ничком.

Позади же меня не раздалось ни вскрика, ни стона, и я успел восхвалить богов за то, что истинно бессмертные отвели смерть от царя. Но когда я повернул голову, то содрогнулся.

Предательское копье поразило царя чуть выше печени.

Хотя щит и не дал копью пронзить царя насквозь, рана была очень тяжелой.

Кир только глубоко вздохнул, не издав ни единого стона.

Лицо Пастыря персов сделалось мраморно-бледным.

Правой рукой он неторопливо сжал древко и вырвал предательское острие из своей плоти.

Царская кровь брызнула на стол, окрасив оба священных кубка.

— Царь ранен! Царь ранен! — во все горло завопил я.— Коня! Скорее коня!

Своей рукою, еще не потерявшей былой силы, Кир схватил меня за предплечье.

— Найди Азелек! — хрипло повелел он мне.— Найди ее. Скажи... Скажи...

Он стал валиться на бок. Я ухватил царя за плечи.

В этот миг «стены» с южной стороны разошлись, и прямо к царскому месту подвели коня.

Трое «бессмертных» помогли мне поднять окровавлен­ного царя и положить его на коня, причем один из воинов был тут же сражен стрелою.

Я стал быстро отводить коня под прикрытием несколь­ких всадников. И вдруг царский конь вздрогнул и громко заржал. Варварская стрела угодила ему прямо в шею.

Потащив меня за собой, конь дернулся в одну сторону, в другую, невольно выскочил из-под защиты и сразу был ужален еще двумя стрелами.

Сам я, пытаясь удержаться на ногах, попятился, изо всех сил потянул коня за поводья, но запнулся ногой за край стола и завалился навзничь, так и повиснув на по­водьях. И тут-то силы оставили исколотого коня. Туша жеребца рухнула прямо на меня. От ужасной боли в при­давленных ногах я потерял сознание и провалился во мрак.

Когда чувства вернулись ко мне, тишина царствовала вокруг, и поначалу я решил, что нахожусь уже в Царстве мертвых.

Но вдруг услышал тихий оклик:

— Кратон!

Невольно встрепенувшись и ощутив очень сильную боль в ногах, я открыл глаза.

Надо мной в ночи пылал факел, а когда огонь отодви­нулся в сторону, я увидел над собой освещенное лицо скифской девушки.

— Азелек! — с радостью позвал я.

— Сартис! — изрекла надо мной девушка.— Мать велела найти тебя.

Сердце сильно забилось в моей груди, и стук его стал отдаваться в ногах почти нестерпимой болью. Боясь по­шевелиться, я в волнении спросил Сартис:

— Где твоя мать? Царь велел мне найти Азелек.

Мрачная тень промелькнула по лицу девушки.

— Матери нет. Не ищи,— бесстрастно ответила Сартис и отстранилась.

Надо мной осталось только темное небо пустыни, слабо освещенное низкой луною.

Сердце мое сжалось от вести, еще не известной, горькой и страшной. Я с трудом перевел дух.

— А где царь? — вопросил я темное небо.— Сартис, ска­жи мне. Где царь?

— Царь умер,— донесся голос девушки.

— Как он умер?! Как?! — прокричал я в бескрайний мрак, чувствуя, что больше всех виноват в смерти Кира.

— Он умер на коне,— донесся до меня из недосягаемой дали голос Сартис.

— На коне? — изумился я.

Земля подо мной начинала кружиться.

Слова Сартис донеслись с небес:

— Да. Царь поднялся на коня и умер в сражении как великий воин.

Вот и все, что я узнал о смерти Кира за мгновение до того, как вновь провалился в подземную тьму.

Помню, что очнулся от прохладных капель. Сартис по­брызгала мне лицо водой из того серебряного кувшина, который я подносил царю.