Тайна Кира Великого

На совете говорил в основном Гарпаг. Он уже не выглядел таким робким и растерянным, как в день oxоты на его войско, и казался даже помолодевшим. Куда делась старческая медлительность его походки и даже хромота?!

Он убеждал Кира и других военачальников, что по­бедить в сражении будет нетрудно. По его словам, не­которые стратеги Астиага готовы перейти на сторону Кира прямо перед началом сражения, и если бы их тайные уверения были лживы, то они давно бы выдали изменника Гарпага царю Мидии. Он уверял, что ассирийцы, армены, каппадокийцы, а также стоящие под Эктабаном части наемников из Дома Тогармы, несомненно, примут сто­рону персов, как только встретятся с ними и таким об­разом смогут легко противостоять тем десяти тысячам хорошо вооруженных мидян, которые оставались под на­чалом ближайших родственников Астиага и за которых Гарпаг не ручался.

Губару считал, что пора начинать войну всерьез и биться с врагом в открытом бою, иначе от долгого бездействия чрезмерной уверенности в своих силах войско начнет разлагаться. Гистасп молчал и, значит, соглашался.

Мнение Кратона вновь не потребовалось, да и что го­ворить — сражения больших армий не по его части.

И вот, пройдя через западные пределы Парфии и Гиркании, войско Кира двинулось на Эктабан по прямой.

Пришло время Кратона, назначенного стратегом лазут­чиков, и он воспрял душой. Снова начались бессонные ночи, гон коней, хитроумные засады, короткие столкно­вения с индийскими разъездами.

Пришло наконец время, когда моих вестей вновь стали с нетерпением ожидать Кир и его военачальники, включая и самого Гарпага, чьим недавним врагом, нанесшим его войску в горах самый ощутимый урон, был Болотный Кот из милетской школы.

Когда до столкновения армий осталось не более пяти дней, Гарпагу из моих рассказов стало ясно, что враг, выйдя на поле битвы, по всей видимости, нанесет «удар трезуб­цем». То есть основными частями конницы ударит по флан­гам, а третьей частью, меньшим, но отборным отрядом мидийских всадников, числом примерно в две тысячи,— по центру персидского войска, дабы отбросить его и вызвать панику в самой гуще персов. А между «зубьями» конницы будет наступать пехота.

Тогда Кир принял решение поставить пять тысяч пеших персидских воинов именно в центре.

Гарпаг был удивлен и пытался отговорить Кира, но тот сказал:

— В первом сражении персы должны устоять перед кон­ницей и показать пример остальным. Тогда они станут непобедимыми.

Гарпаг ответил, что такое противостояние требует от пехотинцев не только доблести, но и большой сноровки.

— Научи персов,— просто сказал Кир.— Они не такие гордецы, какими кажутся. Они будут тебе благодарны.

Три дня кряду парфяне изображали грозных врагов, несущихся галопом на пеший строй персов.

Большим знатоком обороны оказался Фарасг. Он учил персов, как правильно ставить копья, уперев их концами в землю перед стопой, выставлять через плечи воинов первого ряда копья второго и третьего рядов, дер­жать щиты и, наконец, попросту сплачиваться в одном дыхании перед мощным ударом. Сам Кир прилежно учился ставить копье к ноге, удивляя Фарасга простотой обра­щения.

Кир также запретил Гарпагу и другим стратегам воо­душевлять воинов тем, что большая часть вражеского вой­ска, выйдя на поле битвы, перейдет на сторону персов.

— Так будет не всегда,— прозорливо заметил он,— Нельзя приучать персов к легкой добыче и надеждам на то, что у врага нет желания сражаться.

И вот наконец в одну из ночей долина впереди замерцала мириадами костров.

Следующий день ожидался таким же знойным, как и предыдущий, поэтому противники не сговариваясь приго­товились к сражению, как только забрезжил рассвет. По традиции ожидали первого луча солнца.

Земля так нагрелась накануне, что уже на заре эфир дрожал над ней и враг казался пестрым облаком мошкары, висящей над серебристой гладью мелких озер.

Гарпаг вглядывался в даль, прищурив глаза.

— Мы не ошиблись,— заключил он,— На правом фланге конница Ашташа. Они держатся отдельно и повернут про­тив мидян. Слева — Гут. Ему я тоже доверяю. Пехота Вазгена не станет торопиться, а я подам ему знак «змеем» (имелось в виду копье с длинными лентами алой материи, висевшими у острия). Опасен только центр. Всадники и пехота Атрагира.

— Прекрасно,— без всякого волнения сказал Кир,— Не мы ожидаем гостей, а нас давно ждут в гости, поэтому надо идти навстречу.

И так, принеся последние жертвы и помолившись богам, войско Кира двинулось вперед.

Поскольку никто не требовал от чужестранца Кратона стоять в боевом строю, то он предпочел следовать за царем на почтительном расстоянии. Однако на протяжении всей битвы он хорошо видел алый гиматий Кира и его высокую тиару.

Поначалу Кир, окруженный сотней лучших воинов, двигался впереди войска. Замечу, что «скифа Азала» среди воинов не было. Может статься, Кир убедил своего «скифа», что ниже достоинства лучшего стрелка стоять там, где люди пускают наобум друг в друга тысячи стрел.