Тайна кладбища Пер-Лашез

– Был! Был у отца молодший брат. Азар! На пять лет младше отца был. Дед мой любил его дюже. Потому и назвал как себя – Азар. Дружил с Нестором, а батя, дед мой, той дружбы не жаловал, вот как стал Махно дружину собирать Азар с ним и ушёл – Микита от волнения «соскочил» на украинский – Дiд сильно розлютився на нього тоді. И отрёкся от него, сказал, що б ноги його в хаті не було. Потому и не знал я его, я ж ещё не родился, когда он ушёл. Дiд простил Азара, да знайти його ніхто не зміг. Всё это батя Макару перед смертью рассказывал.

Все слушали, затаив дыхание, только Никита уже мирно посапывал на диване. Павел с Мариной переглянулись: что делать дальше? Старик продолжил:

– Вы у нас оставайтесь. Поутру Макар придёт, вместе и подумаем что делать. Може він поговорить з хлопчиськом, да узнает новое что.

Ивановы, недолго думая, согласились. Теперь, когда стала видна связь их сына и этой семьи, лучше быть поблизости. Да и Никита спит. Отправили Агнию Борисовну на такси домой, договорившись с таксистом, привезти из вещи в дом четы Федько.

Сон никак не шёл. Марина прислушивалась к незнакомым звукам. Она никогда не ночевала в деревне, поэтому любой шорох её пугал. В голову лезли дурные мысли: а если Никита захочет тут остаться, на «родной земле»? а вдруг он сбежит? А если завтра испугается деда Макара? Как тогда быть? Никак не удавалось ей остановить этот поток пугающих мыслей. Только под утро удалось задремать.

Казалось, только уснула, а вот уже и петух запел приветственную песню, и послышались знакомые детские шаги:

– Вставай, баба, їсти хочу!

– Сейчас, милый – по имени сына она давно не называла: на Никиту он злился, Азаром язык не поворачивался, разве выведать, что нужно было.

Вскоре проснулся и весь дом. Совсем рано, по меркам городских жителей так вообще ночь, а весь дом гудит как улей.

В сенях громко получали:

– Макар, прiшел – коротко бросил Микита и пошёл открывать дверь.

Увидев его Никита, воскликнул:

– Як Ларіон, ти, мужик. Алі син йому?

– Син. А ти хто будеш? – не растерялся Макар: вчера брат всё объяснил ему про странного мальчишку.

– Азар я. Дядько твій.

– Навіщо приїхав?

– Спати хочу на рідній землі. Поруч з батьком та матір’ю. Відведи мене туди!

– Почекай трохи. Зараз співаємо, та підемо.

Он сел за стол, Зоя накрыла ему, а он вполголоса объяснил:

– Просит отвести его к отцу с матерью.

– Это куда же? – хором сказали Павел и Марина.

– Так на кладовищі вестимо! – и тут же поправился – на кладбище.

– Нет! Как мы туда пойдём? – испугалась Марина, посмотрела в надежде на мужа – Паша?

Павел кусал губы.

– Мариш, а куда деваться-то? – Наконец прошептал тихо, что бы сын ни услышал – пока мы тут сидим, ничего не решится. На родную землю он приехал, сейчас мать с отцом найти хочет. Только следуя за ним, сможем узнать, что надо Азару.

– Страшно, Паша, – Марина плакала – ну вдруг там что-то страшное случится?

– Нас много, он один, если что в охапку схватим и домой в Москву уедем, пусть, хоть Азартом, хоть кем будет! – с жаром воскликнул Павел – надо закончить эту историю! Хоть как – и добавил чуть мягче – всё хорошо будет, вот увидишь.

Старое кладбище оказалось недалеко. На окраине Гуляйполе, минут 30 ходьбы. А другое, в новом городе, пояснила Зоя. До туда долго добираться, но до 50-х годов всех тут хоронили. Братья Федько дорогу к могилам деда и бабки знали: по всем традициям почитали предков. Чем дольше шли по аллеям, тем сильнее колотилось сердце Марины. Наконец Макар с Микитой остановились.

Подоспел и Никита, не успевающий за их широким шагом. Увидел две стоящие рядом могилы, с минуту смотрел на них. Потом бросился на колени перед ними и завыл, запричитал.

– Тато, мама, повернувся я. Вибачте ви вже Мене, сина вашого, недбайливого. Втомився я поневірятися по чужих землях, хочу спокій знайти на рідній землі поруч з вами.

– Что он говорит?

– Прощения просит у родителей, говорит, что устал скитаться по чужим землям. Хочiт покой найти рядом с ними.

– А как? – губы Марины дрожали

– Не знаю пока. Всё плачет, да прощения просит.

– Мама, тато, Почуйте ж Ви мене. Пробачити прошу мене. Помилявся я багато, на чужій землі зрозумів як образив тебе, батько, та повернутися вже не зміг. На рідну землю хочу, тільки тут знайду Я спокій. Під чужим сонцем лежав я поки. А зараз хочу до вас! – ещё громче завыл Никита

– Говорит, что понял свои ошибки, и что долго лежал под чужим солнцем, но только на родной земле найдет он покой – переводили братья.

Прошло 15 минут, мал помалу стал Никита затихать. А после вовсе замолчал, склонил голову к земле, сидит, не двигается. В тишине, каждый шорох слышался как грохот. Взрослые стоят, ждут, подойти или окликнуть не решаются.

Наконец мальчик поднял голову. Обернулся, посмотрел на братьев Федько. Встал с колен и широким шагом подошёл к Макару, обтёр «усы» и протянул глиняную баночку:

– На, синку, хорони мене.

– А як ховати то?

– Поруч з батею вирою могилу, помолися і хорони по-людськи. Втомився я.

Макар взял урну, повертел в мозолистой руке, шагнул уверенно к могиле деда. Прямо руками стал разгребать землю.