Тайна клана

– Бри, подумай хорошенько, – настаивал Робби, и я была рада, что он пытается отговорить ее, так как сама я не могла этого сделать.

– Я подумала, – ответила Бри. – И хочу уйти.

– Ну, смотри, – сказал Кэл, вставая; я тоже встала, подхватила свой кошелек и поднос. – И помни: большинство ведьм – добрые. Но не все. Убедись, что не попадешь из огня да в полымя.

Рейвин коротко хохотнула, словно залаяла.

– Как образно сказано! Спасибо за совет.

Кэл бросил на них задумчивый взгляд, потом кивнул мне, и мы направились к выходу. Я опустила свой поднос в контейнер на колесах, и мы вышли на улицу и направились к главному корпусу.

Кэл проводил меня до моего шкафчика. Я набрала код и открыла дверцу.

– Если они образовали новый ковен, это может как-то отразиться на нас? – понизив голос, спросила я.

Кэл откинул назад свои темные волосы и пожал плечами.

– Не думаю, – сказал он. – Просто это… – Он двумя пальцами ущипнул себя за губу, размышляя о чем-то.

– Что?

– Интересно, к кому они присоединились, – задумался он. – Ясно, что они это делают не сами по себе. Надеюсь, они будут вести себя осмотрительно. Не все ведьмы… добрые.

Я почувствовала, как в мой недавно приобретенный покой змеей заползает тревога, и посмотрела на Кэла. Он поцеловал меня. Его золотистые глаза потеплели.

– Увидимся позже. – Сверкнув улыбкой, он ушел.

11. Связующие узы

3 января 1980 года

Прошлой ночью у старого Тоусона пропало еще три овцы. И это после всех отвращающих зло заклинаний, которые мы сотворили за последний месяц. Теперь его стадо практически перестало существовать, и он не один в таком положении. Сегодня в «Орле и зайце» он сказал, что разорен дотла: у него не хватит овец, чтобы начать все заново. Ему ничего другого не остается, кроме как распродать оставшееся.

Мне кажется, что я только и делаю, что творю отвращающие заклинания. У всех нас мания преследования, на всех словно падает какая-то темная тень. Всю прошлую неделю я творила заклинания ради ноги ма, которую она сломала, упав с велосипеда по дороге в деревню. Но и заклинания не очень помогают: ма говорит, что нога все равно болит, не срастается как следует.

Я хочу уехать отсюда. Быть ведьмой в наше время небезопасно, в этом нет ничего хорошего. Нас словно покрывает какая-то пленка, отнимающая у нас силы. Я не знаю, что делать. Ангус тоже не знает. Он тоже встревожен, но старается не показывать вида.

Проклятье! Я думала, зло отстало от нас. Но теперь кажется, что оно только спало, спало среди нас, в наших постелях. Зима разбудила его.

Брэдхэдэр

В среду утром, готовя тосты на завтрак, я услышала шаги у себя над головой.

– Мэри-Кей! Кто там наверху? – спросила я.

Мэри-Кей моргнула.

– Там мама, – сказала она, возвращаясь к комиксу. – Она не пошла сегодня на работу – плохо себя чувствует.

Я уставилась на макушку сестры. Мама никогда не оставалась дома. Все знали, что она показывала клиентам дома, даже когда на улице была снежная буря, а у нее самой – грипп.

– А что с ней такое? – спросила я. – Ведь вчера вечером все было нормально, верно?

Они с папой ужинали не дома, что случалось крайне редко. Я решила, что они избегают меня, и долго ждала их, но в половине двенадцатого сдалась и ушла спать.

– Не знаю. Может, ей просто захотелось отдохнуть денек.

– Хм.

Вот он, мой шанс: я могу подняться наверх и получить от нее ответы на все мои вопросы. Но тогда я опоздаю в школу. А в школе Кэл. Кроме того, если бы она хотела рассказать мне что-то, то давно бы уже рассказала.

Я вздохнула. А может быть, правда состояла в том, что теперь, когда этот шанс, как говорится, буквально смотрел мне в лицо, я боялась им воспользоваться? Испугалась того, что могла узнать.

Поджаренные ломтики хлеба энергично выпрыгнули из тостера и раскололись, упав на кухонную стойку. Я собрала их в бумажную салфетку и легонько пнула сестру.

– Пошли, – сказала я. – Образование ждет нас.