Тайна Кломбер Холла

— Вот именно, что делали, и если я вам раньше не сказал, так это потому, что вы вечно надо мной из-за них насмехались. У них были свои инструменты, когда они ими пользовались, не могу сказать, но каждый полдень они вычисляли широту и долготу и отмечали положение судна на карте, пришпиленной в их каюте к столу. Я их заставал за этим, и юнга тоже.

— Ну, я не вижу, что это доказывает, — отозвался капитан. — Хотя, должен признать, что это странно.

— Я вам еще кое-что странное расскажу, — продолжал помощник с ударением. — Знаете, как называется залив, в котором нас выбросило?

— Я узнал от наших добрых друзей, здесь присутствующих, что мы на Вигтаунширском побережье, — ответил капитан, — но не слыхал названия залива.

Помощник мрачно наклонился вперед.

— Это залив Киркмэйден.

Если он рассчитывал удивить капитана Мидоуза, то не ошибся, потому что этот джентльмен на несколько минут потерял дар речи.

— Вот это в самом деле поразительно, — повернулся он наконец к нам.

— Эти наши пассажиры поначалу все нас расспрашивали о заливе с таким названием. Ни Хокинс, ни я ничего им сказать не могли, видимо, на карте он включен в залив Льюс. То, что мы именно здесь разбились — необыкновенное совпадение.

— Слишком необыкновенное, чтобы быть совпадением, — проворчал помощник. — Я видел сегодня утром, когда все еще было спокойно, как они показывали друг дружке на берег по правому борту. Они хорошо знали, что там их порт назначения.

— Что все это по-вашему означает, Хокинс? — встревоженно спросил капитан. — Какова ваша теория?

— Я так считаю, — отвечал помощник, — что этим трем швабрам не труднее было устроить шторм, чем мне — опрокинуть вот этот стакан грога. У них, видно, нашлись свои причины стремиться в это Богом забытое — извините, я не говорю о вас, господа — в это Богом забытое место, и они избавили себя от лишнего труда ехать в Глазго. Вот как, по-моему, обстоит дело, хотя чего трем буддистским проповедникам приспичило искать в заливе Киркмэйден — это выше моего понимания.

Отец поднял брови, выражая сомнение, которое гостеприимство не позволило ему облечь в слова.

— Думаю, джентьмены, — проговорил он, — вы оба сильно нуждаетесь в отдыхе. Если хотите, я проведу вас в ваши комнаты.

Со старосветской церемонностью он проводил их в лучшие гостевые спальни лэрда, а когда вернулся в гостиную, предложил мне пройтись на берег и узнать, не случилось ли что-нибудь новенькое. Первый бледный свет зари уже рождался на востоке, когда мы во второй раз подошли к месту кораблекрушения. Ветер улегся, но море еще сильно волновалось, и полоса рифов предстала перед нами одной шипящей сверкающей линией пены, словно яростный старый океан скалил белые клыки на ускользнувшую от него жертву. По всему берегу усердно трудились рыбаки и арендаторы, подбирая бочки и бревна, как только их выбрасывало волнами. Однако, мертвых тел никто не видел, и нам объяснили, что на берег попасть могут только плавучие предметы, потому что сильное подводное течение неизбежно утащит в море все, что погрузится. Что до возможности, чтобы несчастные пассажиры добрались до берега — здешний практичный народ и слышать об этом не хотел. Нам бесспорно доказали, что если они не утонули, так вдребезги разбились о скалы.

— Мы сделали все, что было можно, — печально подытожил отец, вернувшись домой. — Боюсь, что бедный помощник слегка повредился в уме от внезапности несчастья. Ты слышал, он считает, что буддисткие священники вызвали шторм?

— Да, слышал, — ответил я.

— Больно было его слушать, — продолжал отец. — Как ты думаешь он не станет возражать, чтобы я поставил ему маленький горчичник под каждое ухо? Это должно снизить кровяное давление в мозгу. Или может быть, лучше разбудить его и дать ему две снотворные пилюли? Что ты скажешь, Джек?

— Я скажу, — зевнул я, — что лучше всего дать ему поспать, да и сами ложитесь. Его можно будет уврачевать и утром, если понадобится.

С этими словами я поплелся в спальню и скоро уже спал глубоким сном без сновидений.

Глава 12 О трех ипостранцах на берегу

Я проснулся не то в одиннадцать, не то в двенадцать, и в потоке золотого света, льющегося в окно, мне показалось, что страшные бурные события этой ночи мне привиделись в фантастической сне. Трудно было поверить, что мягкий ветерок, шепчущий в листьях плюща у окна, могла породить та же стихия, которая сотрясала дом до основания всего лишь несколько часов назад. Природа словно раскаивалась, что поддалась страстям, и старалась ублаготворить обиженный мир теплом и солнечным светом. Птичий хор в саду звенел изумлением и восторгом.

Внизу несколько потерпевших кораблекрушенре моряков, которым явно пошел на пользу ночной отдых, обрадовано и благодарно зашумели при виде меня.