Тайна княжеского наследства

Каковы же были причины, побудившие Александра Васильевича забрать свою дочь из закрытого учебного заведения? Может быть, спартанское воспитание девушек с ранним вставанием, холодными дортуарами и скудной едой смущало благородного отца? Вовсе нет – это было даже на пользу, считал он. Дело не было и в его недовольстве общей системой образования или консервативностью преподавания.

Причина была в другом. Супруга Александра Васильевича, Мария Ипатьевна, была нездорова. Ее состояние врачи находили странным и необъяснимым. Какая-то внутренняя тревога подтачивала здоровье бедной женщины. Александр Васильевич решил, что присутствие дочери в семье вернет бодрость духа ее матери.

* * *

Учебный год закончился. Наступило лето, и Лиза вернулась домой к родителям. Она еще не знала, что в институт больше не вернется. Отец получил отпуск на службе и снял дачу для своей семьи. Стояла прекрасная погода, необычная для Санкт-Петербургской губернии. Лиза почти все время проводила с матушкой, по которой очень соскучилась. Дача Лазаревых находилась в Тярлево, вблизи Николаевской железной дороги.

Селение Тярлево расположено на небольшом возвышении и примыкает к Павловскому парку. Через поселок идет проездная дорога из Царского села – в деревню Глазово и на Ферму императрицы Марии Федоровны. Веселые дачные домики утопают в зелени, окруженные стройными березами, кряжистыми дубами, раскидистыми кленами, аккуратно подстриженными липами. А в двух шагах от них – луга и пашни. Благодаря присутствию дочери и пребыванию среди прекрасной природы Мария Ипатьевна почувствовала себя значительно лучше.

Однажды Александр Васильевич объявил, что вечером они все отправятся на концерт. Была прекрасная погода, и семья Лазаре-вых с удовольствием совершила прогулку до Павловского вокзала, который находился от них в полутора верстах. Лиза еще не знала, что этот вечер окажет роковое влияние на всю ее дальнейшую жизнь.

Летние концерты в Павловском вокзале стали модным развлечением зажиточных жителей Санкт-Петербурга благодаря легендарному Иоганну Штраусу, бывшему постоянным дирижером этих концертов в течение десяти сезонов. Те оркестровые вечера до сих пор были в памяти петербуржцев. И хотя на посту дирижера давно уже сменяли друг друга менее знаменитые музыканты, публика продолжала с удовольствием или по привычке ездить на эти концерты. В летний сезон 1871 года павловским оркестром руководил дирижер Генри Мансфельд.

Здание музыкального вокзала по своему строению напоминало Павловский дворец: от центрального корпуса, где был собственно зал, в обе стороны отходили галереи-крылья, образовывая полукруг. Прохладным июньским вечером слушатели размещались внутри. Просторный зал с высокими потолками и с рядами деревянных скамеек был освещен множеством огней.

В антракте публика высыпала на улицу подышать свежим воздухом. Было светло – самый разгар белых ночей. В углублении-раковине расположился духовой оркестр гвардейских стрелков, старательно заглушавший светские разговоры польками и маршами. Лиза прогуливалась с матушкой вдоль галереи. Вдруг в толпе нарядных дам и кавалеров в мундирах она заметила знакомое лицо. Или ей показалось? Сердце забилось часто-часто. Под звуки марша лейб-гвардии Преображенского полка девушка, движимая порывом, приблизилась и теперь была совершенно уверена – это Николай. Он стоял в компании молодых людей. Заметив ее, он тут же покинул их и прямиком направился к ней.

Она боялась упасть в обморок. Но в таких случаях, как ни странно, светский регламент помогает. Он подошел, поклонился. В ответ она сделала легкий книксен и почувствовала себя лучше.

– Здравствуйте, Лиза! – он улыбался. – Как я рад вас видеть!

– Здравствуйте, ваше высочество!

– Ну, – Николай поморщился, – к чему эти церемонии! Называйте меня по имени – с Олимпа я не свалюсь!

– Да, Николай…

– Родные зовут меня Никола.

– Да, Никола, я тоже рада вас видеть.

– Вы здесь с родителями?

– Да.

– Какое совпадение! Я тоже.

– Мы снимаем дачу неподалеку.

– А где?

– В Тярлево.

– А как вы вообще поживаете? Чем занимаетесь?

– Я на каникулах. Но очень хочется учиться дальше. Я так мало знаю!

– Нечасто услышишь такое сократовское признание от молодой девушки. Как жаль, что высшее образование недоступно для женщин в России. Хотя многие настаивают, что это становится необходимо. Вот Высшие женские медицинские курсы скоро откроются.

– Да, я слышала. Думаю, мне удастся уговорить батюшку разрешить мне посещать их.

– Я, кстати, окончил обучение. Собираюсь в Европу.

– Вы уезжаете? – голос Лизы дрогнул.

– О, ненадолго! Меня отправляют с полуофициальной миссией. Надеюсь побывать в Париже, Флоренции, Риме. Я увлекаюсь живописью и архитектурой. Жду не дождусь, когда смогу увидеть оригиналы Рафаэля, Микеланджело и Да Винчи.

– Значит, вы счастливый человек!

– Не совсем. Всегда жаль расставаться с дорогими людьми, даже ненадолго, – Лизе так хотелось принять эти слова на свой счет, но она понимала, что вряд ли что-то значит для него.

В это время Никола посмотрел куда-то в сторону.