Тайна княжеской усадьбы

– О да! – понимая, что Машка вот-вот иссякнет, подхватила Настя. – Когда мы узнали, что вы собираетесь восстанавливать усадьбу, то бросились тут же сюда, чтобы выразить вам свое восхищение!

Надменное лицо князя Пожарского вдруг расплылось в улыбке. Сицилийского вида княгиня, оставив свои измерения, подошла к мужу. Теперь они слушали вместе. Маслянисто-черные, как южная ночь, глаза княгини блестели. Петька тут же сообразил, что успех девочек следует закрепить, и, будто бы заразившись вдохновением от Маши и Насти, воскликнул:

– Только вы, княгиня! Только вы, князь! Только слава двух ваших фамилий! («Боже мой! – пронеслось в голове у Петьки. – Что я несу?») Только природный вкус и такт, которым вы оба отличаетесь, – почти автоматически продолжал шпарить Командор вслух, – позволит восстановить во всем блеске усадьбу Борского!

Княжеская чета уже просто сияла. Петька умолк и выразительно глянул на девочек. Маша, поняв, что снова настала их очередь, уже раскрыла рот, когда в дом осторожно прокрались Вова и Саша. Они разыскивали членов Тайного братства.

– Делегация от потомков ваших крестьян из деревни Борки! – вдруг прорвало Диму.

– Каких крестьян? – возмутился Вова.

– Молчи, – шикнул Петька. – И тихо. После все объясним.

Вова в растерянности умолк.

– Идите, идите сюда, ребятишки, – с барственной благосклонностью пропищал князь. – Видишь, моя дорогая, – словно держал речь перед армией, которую собирался послать в атаку. – Духовное возрождение уже ощутимо среди детей. И наши юные друзья, – простер он картинно пухлую руку к ребятам, – красноречивое тому доказательство.

Князь Пожарский вскинул голову. Стремясь обозреть получше сцену торжественной почтительности, он вальяжно попятился назад, наступил на давно прохудившееся ведро и, крепко выругавшись по-итальянски, полетел на пол.

– Владимир! – вскрикнула басовито княгиня и кинулась его поднимать.

Судя по той легкости, с которой ей это удалось, друзья поняли, что наследница Юрия Борского обладает не только рельефным телосложением, но и хорошей мускулатурой. Огромный князь взлетел вверх как перышко, затем был бережно поставлен на ноги.

– Ты не ушибся? – заботливо осведомилась жена.

– Разве только совсем чуть-чуть, – демонстрировал князь рыцарскую стойкость к физической боли.

Затем он картинно откинул ногою в сторону предательское ведро и, выдавив из себя произвольно веселый смех, произнес:

– Вот такие, детишки, бывают смешные истории.

Торжественная часть была на этом явно завершена. Друзья поняли, что надо приступать к самому важному.

– Александра Сергеевна, – начала вкрадчиво Маша. – Нас очень судьба вашего дедушки интересует.

– Похвально, – пробасила княгиня. – Историю лучших людей родного края всегда следует знать.

– Именно, – поддакнул колоратурным сопрано князь. – Это будет способствовать развитию вашего духовного мира. А то тут вчера один нахал мне вдруг заявил, будто бы жители вон тех дач, – небрежно ткнул пальцем Владимир Михайлович в сторону Красных Гор, – вовсе и не захватывали земель моей жены. Настоящее хамство, взошедшее на плодах невежества!

– Я не… – дернулся было в бой Димка, но бдительная сестра вовремя наступила ему на ногу.

– Заткнись, – прошептала она, – Не узнали тебя, и будь доволен.

Князь и впрямь в Димке своего обидчика не признал.

– Вы согласны со мной, молодой человек? – глядя прямо ему в глаза, продолжал он.

– О! Естественно, – сам себе удивляясь, пропищал Димка точно таким же фальцетом, как князь.

Юные детективы и Вова с Сашей не удержались от смеха.

– Да, да! – по-своему расценил причину их веселья князь. – Невежество и отсутствие воспитания неизменно смешны!

И он вновь, выдал руладу натужного смеха.

– Дедушка ваш вроде тут погиб? – выждав, когда унялся приступ веселья, спросила у княгини Настя.

– Тут? – удивленно посмотрела на нее Александра Сергеевна. – Отнюдь, – покачала она головой. – Дедушка умер в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году. Почил спокойно в своей миланской квартире. И до последних часов вспоминал Россию и наше имение.

Княгиня умолкла и обвела скорбным взглядом развалины.

– Хорошо, что он этого не увидел, – пискнул князь Владимир Михайлович. – Его сердце надорвалось бы раньше от этого вандализма. Я и сам-то… – принялся щупать он пульс. – Дорогая, вроде опять давление, – перевел он взгляд на жену.

– Разволновался! – рявкнула та. – Сейчас дам лекарство.

Она полезла в большую сумку, стоявшую у входа в дом. Оттуда были извлечены таблетки, минеральная вода и пластиковый стаканчик.

– Может, пойдем? – шепнула Командору Настя, пока князь сосредоточенно работал над улучшением здоровья.

– Подожди, – едва слышно ответил тот. – Я еще одну вещь хочу выяснить.

Толстый князь, усевшись за неимением лучшего на перевернутое ведро, о которое так некстати споткнулся, медленно оживал. Большой палец его вновь лежал на пульсе. Взгляд был прикован к секундомеру. А на лице царила такая сосредоточенность, будто Владимир Михайлович прислушивался к голосам предков Александры Сергеевны.

– Ну, вроде получше, – оставил он наконец в покое пульс.

И тогда Петька задал новый вопрос: