Тайна Королевского замка

Не дожидаясь первого трамвая, мы вчетвером побежали со всех ног к Замку. В сиреневой предрассветной мгле он грозно смотрел своими пустыми обгоревшими окнами на все, что происходило вокруг. И было непонятно, смирился ли он со своей судьбой, или из последних сил вынашивает страшные планы мести. В нем было что-то жуткое, зловещее и в то же время печальное, словно он доживал последние дни своего величия и славы, готовясь умереть навсегда…

Мы всегда обходили Замок стороной, подозревая, что он не сдастся просто так и унесет еще не одну жизнь. Но тут самое интересное происходило внутри, и мы, уже не сомневаясь, пересекли Кузнечную улицу и через ворота Альбрехта вошли во двор.

В подвале у башни Боварта копошились люди, были слышны негромкие голоса и подвальную полутьму время от времени прорезал свет фонариков.

– Стой, пока туда нельзя, отец увидит. Надо подождать, когда они уйдут на перерыв или еще куда, – зашептал Миша.

– Тогда давай попробуем по подвалу подойти через Блютгерихт. – предложила Муся. Она жила в Кенигсберге уже почти год и знала здесь все.

Через разлом в стене мы попали в старый средневековый замковый ресторан Блютгерихт и ощупью стали пробираться мимо огромных деревянных бочек. Они были пробиты осколками снарядов, вино давно уже вытекло, и вокруг стоял кисловатый запах. Уже светало, через разбитые стены пробирался утренний свет, освещая усыпанный осколками бутылок пол. Шли осторожно, чтобы не наступить на них или, не дай бог, оставшиеся мины. Вот уже замелькали лучи фонарей саперов, и мы чуть притормозили, чтобы не быть застигнутыми врасплох. «Что они там делают, интересно» – думал каждый из нас, наблюдая за тем, как они что-то вытаскивали из разбитого входа в подвал или туннель. И тут Муся ухватила меня за руку, и мы похолодели: это были не саперы! Люди были одеты в темные серые или черные полинявшие плащи с капюшонами, и легко сливались с темнотой, стоило им отойти со света. Их было всего человека три-четыре, намного меньше, чем отряд саперов. Они спешили, говорили тихо… и по-немецки.

– Вот же черт, и не боятся ведь, гады! – зашептала Муся

– Тише ты! Чего им бояться? Сейчас патрулей милицейских мало, закончат и уйдут по-тихому.

– Что же делать? Где же саперы твоего папы? Надо бы их найти и сказать, – предложил я.

– Сам не пойму, – зашептал Миша. – Сюда поехали, куда они могли деться?

– А нам-то что теперь делать? Вон они уходят уже, – дернула меня за рукав Женя.

– Так, – решил Миша, – девочки выбираются наверх и ждут саперов и папу и все им рассказывают. А мы пойдем за ними, чтобы не упустить.

– А как же мы вас потом найдем? – рассудительно спросила Муся. – Вы же можете потеряться сами в этих развалинах.

Интересно, но то, что нас еще могли и убить, никто из нас почему-то тогда не подумал.

– Мы будем оставлять на стенах значки, вот так, – Миша поднял с пола белый камень и начертил на стене крест.

Мы закивали в ответ, признав идею отличной, и девочки тихо, как тени, начали подниматься через проломы наверх во двор, уже освещенный утренними лучами солнцем. Мы с Мишей посмотрели им вслед и, видя, что наши таинственные фигуры со своей поклажей уходят в боковую галерею, так же бесшумно двинулись за ними. Конечно, бесшумно – это сказано с большой натяжкой. Невозможно идти по битому кирпичу бесшумно. Но люди в плащах тоже торопились и шли быстро, не особо прислушиваясь к сторонним шумам. Тем более, что и город наверху уже просыпался и шумел. Люди в серых плащах уходили в галерею, спускавшуюся все ниже и ниже. Мы шли, не отставая, тормозя только чтобы поставить очередной крест на стене. Становилось сыро, вероятно, мы приближались к воде – реке или озеру. Мы плохо ориентировались, находясь под землей. И единственный свет, на который мы шли, это был свет их фонариков вдалеке. Но вдруг и он исчез, и мы оказались в полной темноте.

Мы замерли, боясь пошевелиться, и стараясь хоть что-то увидеть. Наконец мы различили туннель, куда ушли немцы. Он резко поворачивал направо и… заканчивался тупиком.

– Что? Куда они делись? Не могли же они провалиться? – шептали мы друг другу. Но факт оставался фактом – они исчезли.

– Может мы пропустили поворот? – предположил я.

Мы вернулись назад, медленно на ощупь обследуя все стены, и не нашли ни одного поворота. Мы почти уже дошли до того места, где расстались с Мусей и Женей, и явственно слышали русские голоса и голос Мишиного папы. Вот и они показались сами. Девочки сделали свое дело и привели саперов – молодцы! Но мы-то, мы! Мы не смогли узнать, куда исчезли немцы и были чрезвычайно раздосадованы этим.